- Пойдешь гвоздить после того как Киколь с Друлли выступит, - процедил он. - Канат Санандр сейчас натянет.
Кайнор похлопал его по плечу:
- Замётано, старина! Слушай, кстати, у тебя часом запасного свистка для Друлли не найдется? А то я свой вместе с кафтаном оставил в доме одного здешнего рогоносца.
- Небось, ты же его и сделал рогоносцем, - скривился Ясскен.
- Не уверен, хвастаться не буду. Но что рога у него после сегодняшнего стали увесистей - слово даю. Так как насчет свистка?
- Держи, - подал трюньилец, - а то ведь запорешь выступление.
"Я тебе его и так запорю, милый мой", - Кайнор спрятал свисток в карман и снова хлопнул факира по плечу, мол, благодарствую. Тот вздрогнул и выскочил из фургона, как будто воочию узрел снизошедшего зверобога.
А Жмун тем временем вещал:
- ...Еще говорят, на монастырь Лягушки Пестроспинной, что в слиянии Ургуни и Тхалема, совершили нападение злодеи неведомые. Будто многих поубили, добро все монастырское покрали да и сами скрылись. Сказывают еще, что потом нашли десятерых молодцев в Гнук-Шунеке, в каком-то из тамошних постоялых дворов - и будто у всех глаза были вырезаны и яблоки глазные во рты им вложены, а из животов, будто, все ребра кто-то повынимал.
Гвоздь, вполуха слушая Жмуновы "Вести", дунул в свисток, чтобы проверить, услышит ли Друлли. Дунул, а сам улыбнулся краешком губ: любит нынче народ страшные байки, да и раньше, наверное, не меньше любил. Мало ли за что обрушилась на Гнук-Шунекских молодцев ярость жрецов Пестроспинной. А мы вот увязали одно с другим: нападение на монастырь (действительно наглое и необъяснимое) и ритуальное умерщвление в одном из городов неподалеку. Будет о чем здешним жителям посудачить в течение следующих двух-трех недель, а там, глядишь, новые какие-нибудь артисты прикатят, новыми байками порадуют.
Так и живем.
- ...А собственными глазами видели мы вот что: на переправе через Клудмино объявилось чудище озерное. И пожрало там пятерых овец, двух коров и бывшего при стаде пастушонка.
- Да, может, убёг ваш пастушонок-то, с овцами и коровами, - хмыкнул кто-то из толпы. - А на чудищу свалил.
- Если и убёг, то без ног, - окоротил зубоскала Жмун. - Ибо ноги пастушонка и остатки коровьих внутренностей я видел так же, как вижу сейчас тебя, уважаемый.
"Уважаемый", было слышно, крякнул и счел за благо от ответной реплики воздержаться.
Кто-то стал расспрашивать Жмуна, видели ли артисты само чудище, но Кайнор уже не вслушивался (не видели!), потому что на свисток, хоть и с запозданием, примчалась в фургон Друлли и вполне справедливо затребовала вознаграждения. Пришлось скормить ей еще один пирожок из Лютениных запасов (ничего - ей, гадюке, диета даже на пользу пойдет!) и погладить мохнатую за ухом.
