На сей раз, когда Хоакин покинул «Гранд-отель», толпа не задержала его. Надвинув шляпу низко на лоб, он направился по Монтгомери-стрит на север к отелю, где остановился некоторое время назад.
Даже в этот ранний час в городе кипела жизнь: продавцы фруктов и торговцы рыбой спешили подготовить товар для утренних покупателей; закрытые занавесками экипажи проезжали по улицам, развозя по домам ночных гуляк. Хоакин легко приспособился к городской жизни, но ему здесь совсем не нравилось; более того, он ненавидел манеры так называемого высшего общества, его притворное дружелюбие и вечные сплетни. Но больше всего Хоакин ненавидел сам город, который словно душил его. Где бы он ни находился, не проходило и нескольких часов, как ему уже хотелось услышать вой полуночного койота, шепот ветра, шелест листьев на деревьях.
Шаги Хоакина гулко отдавались по булыжной мостовой, и этот звук тревожил его, не давая сосредоточиться. Как мог он принять наконечник женского зонтика за ствол оружия? Неужели годы притупили его чувства? И почему, черт возьми, его это так волнует?
Как только он пересек Буш-стрит, его мысли вернулись к мисс Хеллер Пейтон. Он никогда не встречал ни одной столь совершенной женщины — огонь и лед одновременно. Вся она — от элегантной обуви до немного нелепой маленькой шляпки с перьями — представляла собой воплощение пуританского жеманства, однако ее ирландский акцент так и не покорился ханжеству благородных людей голубой крови, которым она подражала.
Повернув на Калифорния-стрит, Хоакин уже через несколько минут оказался перед своим отелем. Он был уверен, что Лино все еще ждет его.
Щелчок ключа в замке вывел Лино Торала из дремотного состояния. Он повернулся к двери, разум и тело его немедленно напряглись. Инстинктивно пальцы потянулись к вырезанной из слоновой кости рукоятке длинного охотничьего ножа, спрятанного в искусно выделанном кожаном чехле. В ловких руках Лино это лезвие было столь же эффективным оружием, как и пистолет, а иногда и еще более грозным, так как действовало бесшумно.
Скрипнули давно не смазанные петли; дверь медленно открылась.
Лино вгляделся в темноту прихожей. Никого. Он замер и прислушался — его интересовал любой звук: щелчок курка, шелест одежды, дыхание… Внезапно его ноздри ощутили цветочный аромат. Гардении — он узнал их. Но откуда? Кто это мог быть? Его ум напряженно заработал, пытаясь найти связь…
Что-то темное, напоминающее странную птицу, влетело в комнату и приземлилось у его ног.
