– Какого черта… – Дверь с треском захлопнулась, оборвав начатое Алексом восклицание.
Джейкоб и Ханна переглянулись. Лицо старого слуги было исполнено такого ужаса, что она ощутила прилив симпатии к Джейкобу.
– Алекс не рассердится на вас, вот увидите, – попыталась она его успокоить.
– О, я волнуюсь совсем по другой причине! Как бы мисс Эдна не сделала мистеру Доналдсону больно… – нечаянно высказал вслух свои опасения Джейкоб и виновато опустил голову.
Ханна рассмеялась.
– Об этом не беспокойтесь. Эдна будет действовать решительно, но нежно.
– Пожалуйста, подождите здесь. – Джейкоб проводил ее в гостиную, и она присела на краешек дивана – на том же месте она сидела в прошлый раз, когда приходила обсудить поведение Шермана. – Вам принести чего-нибудь поесть или выпить?
– Спасибо, Джейкоб, не нужно. Все будет в порядке, – заверила его Ханна.
Коротко кивнув, слуга удалился и плотно прикрыл за собой дверь. Ханна осталась одна. Она прислушалась: в верхних комнатах стояла зловещая тишина, и Ханна принялась беспокойно расхаживать из угла в угол. Она была вынуждена признать, что попытка Алекса выполнить рекомендованное ею упражнение, приятно удивила ее. Он честно постарался отработать свою часть заключенной между ними сделки – отправился на насыпь, – и теперь ей не отвертеться от ужина в его обществе.
Все-таки хорошо, что Алекс так необдуманно уселся на ядовитый плющ. Ему пришлось отменить ужин, хотя Ханна все равно не собиралась сегодня с ним ужинать. Ханна вообще не собиралась с ним больше встречаться. Они пришли из слишком разных миров. Их системы ценностей слишком разнятся, и у них нет никаких точек соприкосновения. Может быть, попавший под Алекса ядовитый плющ есть своего рода предзнаменование, что их попытки подружиться обречены на провал, как и попытки Алекса посидеть на холме и поразмыслить над собственным образом жизни.
Ханна огляделась. Окружающая ее обстановка только подчеркивала разделяющую их пропасть. Комната, да и сам дом были олицетворением всего того, что она оставила в прошлом после развода с Эдвардом. Великолепная мебель, картины старых мастеров в золоченых рамах, мраморные статуи под стеклянными колпаками… все это напоминало Ханне о жизни, от которой она отказалась. Дом был предназначен для демонстрации богатства Алекса, но никак не для теплоты и радости проживания в нем.
Она подошла к стеллажам с книгами, многие из которых, как она и ожидала, были дорогими первыми изданиями или старинными томами в потертых кожаных переплетах. Ее внимание привлекла книга с пестрыми цветами на обложке, которая явно выделялась на фоне остальных. Дотянувшись до полки, она достала книгу. К удивлению Ханны, она оказалась фотоальбомом.
