– Я бы на вашем месте выгнала его отсюда.
Макс рассмеялся.
– Поместье давно превратилось в ужасную обузу, несмотря на то, что семейная преданность не дает ему прийти в окончательный упадок. Насколько я знаю Роберта, он с радостью предоставит мне возможность возиться с ним, а сам начнет наезжать в гости. Я бы лучше передал все на попечение государства, чтобы братец, купив билет, приезжал сюда на организованную экскурсию. Он этого вполне заслуживает.
Я покачала головой.
– Какой стыд. Все могло быть совсем иначе, вы могли стать друг другу родными братьями.
– Что? Как Каин и Авель? Нет, спасибо. С меня вполне достаточно и такого родства. Но мне приятно, что вы меня понимаете.
«Слишком хорошо, – подумала я про себя, – слишком».
Я не знал, как позвать, чтобы он услышал, как догнать его душу, ускользающую от меня...
Антуан де Сент-Экзюnери
На следующее утро я поднялась очень тихо. Было еще рано, и я спустилась в холл, никого не встретив. Я уже собралась выйти из дома, как дверь распахнулась, и передо мной предстал Макс, в старой одежде и с садовыми ножницами в руке.
– Клэр! Я бы разбудил вас, но решил, что вы захотите выспаться. Мы вчера поздно засиделись.
Он говорил, как ни в чем не бывало, и мне после прошедшей ночи с ее внезапными откровениями это показалось странным. С внезапной остротой я поняла, что для Макса все, о чем он говорил, давно стало привычным.
– Я всегда рано просыпаюсь, даже в свободные дни, ничего не поделаешь. Вы хорошо спали?
– Как ни странно – да, хотя я этого и не ожидал. Знаете ведь, как говорится – откровенность лечит душу. Но боюсь, мне еще ох как много раз надо исповедоваться, чтобы снова начать спать младенческим сном. – Он рассмеялся и небрежно обнял меня за плечи. – Вы позавтракали?
– По-королевски. Кажется, больше пока никто не встал.
– Как обычно. Ни Роберт, ни дед не встают рано. А как насчет прогулки?
– А вы ели?
– Давным-давно. Кажется, это звучит весьма благостно. Обычно люди склонны считать добродетелью то, что встают на рассвете.
– Он снова рассмеялся, и на этот раз до того беспечно, что ощущение тяжести, оставшееся после вчерашнего дня, рассеялось окончательно.
Я подхватила его тон.
– Не поддающаяся описанию добродетель. А я на ногах, потому что боюсь упустить хотя бы миг этого дня.
– Тогда пошли. Я отведу вас на берег. Купаться пока еще рано, но мы отлично прогуляемся. Я успел привести в порядок несколько цветочных клумб, так что у меня не будет угрызений совести. – Он бросил ножницы в холле, и мы вышли навстречу солнечному свету.
