Макс расхохотался.
– Клэр-максималистка. Ну хорошо, договорились. Я не ответил на ваш вопрос. Вы угадали насчет Гастона – его портрет очень многое мне о вас рассказал.
Я опустила голову, неожиданно почувствовав, что меня разоблачили.
– Что же именно?
– То, что вы очень уязвимы и неравнодушны, – ответил Макс, протягивая руку и дотрагиваясь до моей щеки. – И очень недоступны, моя милая Персефона, – закончил он, убирая руку.
– Вы преувеличиваете, – сказала я, – ей-богу же, преувеличиваете.
– Поверю вам на слово. – Он встал. – Спасибо за прекрасный вечер, Клэр. 3автра я рано улетаю в Нью-Йорк, но обязательно дам о себе знать.
Я проводила его до двери, и его последние слова все никак не шли у меня из головы.
– Спокойной ночи, Макс.
Вдруг, резко повернувшись, он взял меня за плечи и произнес, глядя прямо мне в глаза:
– Не бойтесь рисковать, Клэр. Спокойной ночи.
Легонько поцеловав меня в щеку, он ушел, а я осталась размышлять о том, что он имел в виду.
Наконец появилось солнце и, словно желая наверстать упущенное, принялось шпарить без остановки. Температура не опускалась ниже двадцати пяти, и парки, приободрившись, открыли свой запоздалый весенний фестиваль.
Я жалела, что мне надо уезжать именно теперь, когда Лондон выглядит так восхитительно, но уже пора было приводить в порядок дом, чтобы успеть поработать на природе, пока стоят теплые месяцы. Сидя за чашкой кофе и вздыхая, я думала о том, где сейчас Макс и что он делает по ту сторону Атлантики.
Заехала Пег и привезла мне огромную охапку цветов. Естественно первое, что она заметила, были стоявшие в вазе нарциссы Макса.
– Кто-то опередил меня? – спросила она с ехидной улыбкой.
– Конечно. Меня засыпали цветами, но все равно большое тебе спасибо. Я тебя очень люблю.
– Не за что. Прости, что не смогла приехать на прошлой неделе. Мы отдыхали. Бог ты мой, Клэр! Какая статья! Кто он такой, этот Макс Лейтон? Папа чуть не сошел с ума от радости, он, естественно, с тобой уже говорил.
– Это очень известный критик. Мне страшно повезло.
– Ну да, и, как я понимаю, это означает, что ты взяла штурмом Вест-Энд. Я безумно за тебя рада. Так от кого же эти нарциссы?
– Вообще-то от Макса Лейтона.
– Правда... – произнесла она задумчиво, – очень любопытно.
– Не особенно. А Льюис вернулся с тобой?
– Да, и просил передать тебе привет, мне как раз надо с ним встретиться, и меня внизу ждет машина, но я хотела обязательно сама к тебе забежать, завезти цветы и сказать, что родители обязательно хотят с тобой повидаться до твоего отъезда во Францию. Сообрази, когда ты свободна, и я приглашу вас всех к себе.
