– Но вы же не станете меня уверять, что вам совсем не интересно.
– Ну конечно, интересно – а кому на моем месте не было бы? Я просто хотела сказать, что вы совершенно не обязаны заставлять себя говорить о том, что вам неприятно, просто из-за того, что я случайно оказалась рядом.
Макс с минуту подумал, а потом вздохнул.
– Спасибо вам, Клэр. Но, как ни странно, мне самому хочется вам рассказать.
Он сделал глоток коньяку и посмотрел на меня с улыбкой.
– Может, вы даже найдете это более интересным, чем мое сиротство.
– Что же может быть интереснее, чем тридцатисемилетний сирота?
– О, ну как вам сказать... Давайте сядем, – он взял меня за руку и подвел к дивану. Я разлила кофе. – Собственно рассказывать особенно и не о чем. Да, да спасибо, я буду без молока. С Софией мы познакомились, когда мне было двадцать пять. Она с первой встречи заимела на меня виды, а того, чего София хочет, она всегда добивается. Я думаю, вы и сами это заметили. Двенадцать лет назад я был куда менее искушен, чем сейчас, и мы поженились. Наш брак стал рушиться почти что сразу, но мы промучились около трех лет, прежде чем расстались. София так и не простила мне, что я настоял на разводе, хотя она была не менее несчастлива, чем я, и крутила романы, чтобы как-то потешить уязвленное самолюбие. Думаю, если бы развестись решила она сама, все было бы по-другому. Она до сих пор не смогла смириться, как вы, наверное, догадались.
– Да, она не очень старалась быть сдержанной.
– Да, разумеется. Она никак не может поверить, что я разлюбил ее. Она всегда рассматривает людей как собственность, но вовсе не потому, что бывает к кому-то искренне привязана, – взгляд его снова стал мрачным, и он опустил голову.
– Я сочувствую вам, Макс. Вы много пережили.
Он встал и, не оборачиваясь ко мне, подошел к книжной полке.
– Меня это все несомненно закалило. Я понял, что можно существовать и в аду.
Он старался говорить беспечно, но по тому, как вдруг поникли его плечи, было понятно, что ему нелегко.
– Я понимаю, Макс, – поставив на стол чашку, я тоже поднялась и, подойдя к нему, чуть дотронулась до его руки.
Он резко повернулся.
– Я, вероятно, преувеличиваю.
– Мне кажется, не слишком. Из-за таких, как София, вы не должны проклинать всю женскую половину рода человеческого.
Он помедлил, словно хотел еще что-то сказать, но потом передумал.
– Клэр, может, вы покажете мне мастерскую, – неожиданно попросил он.
Я еще не успела привыкнуть к характерным для Макса резким переменам настроения.
