Она сама не заметила, как уснула, а когда открыла глаза, в окна било яркое полуденное солнце.
– С добрым утром, детка, – шепнул ей Зак, наклоняясь к самому уху. – Ты улыбалась во сне.
– М-м... – мурлыкнула Линн, потягиваясь, – это потому, что мне снился чудесный сон. И знаешь, про кого? Про Эрнеста Хемингуэя! – Она заметила, как Зак шутливо нахмурил брови. – Оказалось, что он вовсе не старик, а привлекательный молодой мужчина, только переодетый.
– Ты, наверное, страшно разозлилась. – Он смотрел на нее, хитро улыбаясь.
– Еще бы! Да я была в ярости! Но ему удалось переубедить меня, и я решила простить его... О, Зак, ты возбуждаешь меня...
Тот бросил на нее многообещающий взгляд и провел языком по ее шее, затем легким движением губ коснулся груди.
– Простить? За все?
Линн потянулась к нему и поцеловала.
– Да, за все. Наверное, я поступила очень опрометчиво, но ни о чем не жалею. Почему так, Зак?
– Наверное, я знаю, в чем причина. Все очень просто: так было суждено. Ты только посмотри, сколько всего случилось с нами за последнее время. Судьба столкнула нас гораздо раньше, чем мы встретились, и с каждым днем она вела нас друг к другу. Сопротивляться было бесполезно. Подозреваю, что твой дедушка приложил свою руку.
Девушка засмеялась и обняла его:
– В этом объяснении что-то есть.
– Конечно, есть, – с гордостью произнес Закери. – Во всем, что сейчас происходит, есть что-то необычное.
Я всю жизнь знал, как должна выглядеть женщина моей мечты, но не встречал никого, хоть немного похожего на идеал. А теперь представь, каково было мое удивление, когда я вошел в твой офис и сразу узнал тебя. Мне даже не требовалось ближе знакомиться с тобой, потому что я уже знал, какая ты. Это было так странно – словно я выдумал встречу.
Он, повернулся к молчавшей Линн. Ее глаза блестели от слез.
– Ты плачешь?
– Это... так трогательно – то, что ты сказал сейчас. Никто никогда не говорил обо мне таких удивительных вещей.
– Тем лучше для меня, – улыбнулся Зак. – Но позволь мне закончить. Мне кажется, я люблю тебя.
Она охнула и прикрыла рот ладонью:
– Я... думаю, я тоже люблю тебя, Э.З. Раш, каким бы странным мне это ни казалось.
Зак прижал ее к себе и откинулся вместе с ней на кровать. На этот раз он целовал ее совсем иначе – нежно и бережно, как величайшую драгоценность.
– А что, если мы оба ошибаемся? Что, если мы только думаем, что это любовь? Ведь никто из нас ни разу не любил, так откуда нам может быть известно, что это за чувство?
