— О, да мы просто проводим научный эксперимент. — Эффи заморгала, до нее наконец дошло, какие муки испытывает Пенелопа. Покраснев, она поспешила на помощь девушке.
Сет присоединился к Эффи. Слегка дотронувшись до одного из ремешков, он спросил:
— Вы уже пришли к заключению о его эффективности?
— Мне надо бы сравнить его с укрепителем лица Эппингтона, тогда я смогу сказать наверняка. — Эффи поджала губы, стараясь осторожно высвободить волосы Пенелопы из одной из застежек. — Да, а вы не помните, как называется новое изобретение от морщин для женщин всех возрастов? — бросила она быстрый взгляд на Сета.
Сет пожал плечами.
— Боюсь, я совершенно невежествен в этом вопросе. Пробормотав сквозь зубы что-то невнятное о его невежестве, Пенелопа опять натянула ремешок.
— Стой спокойно, Лорели, — предупредила Эффи, ее лицо стало встревоженным, когда она начала возиться с застежкой. — Как ты умудрилась так запутать волосы?
Пенелопа только приглушенно охнула, когда Эффи нечаянно вырвала у нее несколько волосков.
Испуганно ойкнув, пожилая актриса отступила в сторону, оценивая сложившееся положение.
— Это невозможно. Я не представляю, как освободить тебя, придется отрезать запутавшиеся волосы.
Пенелопа вся похолодела от предложения Эффи.
Сет сосредоточенно потрогал одну из застежек, прежде чем заявил:
— Все не так плохо. Думаю, я смогу снять все эти путы, не обрезая ей волосы. — Он наклонился и почтительно заглянул в лицо девушки. — Конечно, если мисс Лерош не имеет возражений.
Пенелопа краешком глаза посмотрела на него, нисколько не одураченная его учтивостью, но не успела она издать и звука, как Эффи затараторила:
— Какая галантность! Боже, я уверена, Лорели будет вечно в долгу перед вами, если вы спасете ее волосы. Ведь волосы для женщины — это ее гордость.
Как ни претила Пенелопе мысль, что она снова будет обязана Сету, другого выхода у нее не было. Конечно, если она не хотела расстаться со своей «гордостью» вместе с этими проклятыми застежками. И она покорно кивнула.
— Верное решение, — прошептал Сет, чтобы его могла услышать только Пенелопа, тут же, однако, добавив обычным голосом: — Нельзя же допустить, чтобы «канарейка Запада» стала похожа на ощипанную курицу.
Пенелопа издала возмущенный писк, который удивительно напоминал писк оставшегося без перьев цыпленка. Хмыкнув, Сет начал освобождать ее волосы.
Его прикосновения были осторожными и нежными, и, несмотря на злость, Пенелопа постепенно успокоилась. Убаюканная тихим разговором Сета и Эффи, она непроизвольно закрыла глаза и прислонилась к его груди.
