— Пожалуйста, Сет.
Тишина казалась оглушающей, когда Сет медленно перевел взгляд со скорчившегося перед ним мужчины на стоявшую на коленях женщину.
— Пожалуйста, отпусти его, — умоляла она, судорожно вцепившись в его одежду. — Ради меня! Сет!
У Сета заклокотало в горле, и он отвернулся. Грубо схватив Джулиана за волосы, он отогнул его голову назад, заставив смотреть себе в глаза.
— Раз уж мисс Пэрриш так добра к тебе и так нежно умоляет за тебя, то я дам тебе возможность самому покинуть эту комнату. Ты выйдешь через эту дверь и оставишь меня с мисс Пэрриш наедине.
Он еще дальше отогнул голову противника.
— Я понятно говорю?
— Если думаешь, что я оставлю мисс Пэрриш одну с таким грубым типом, как ты, чтобы она выслушивала чудовищные оскорбления…
В мгновение ока Сет отпустил волосы Джулиана и сильно сжал ему горло, заставив его замолчать.
— Будь ты проклят, Тиббетт. Мне следует прямо здесь задушить тебя, даже если ради этого придется ударить женщину.
Джулиан безвольно повис на сильной руке Сета и захрипел. Испугавшись, что у нее на глазах совершается убийство, Пенелопа яростно заколотила по ногам Сета.
— Сет! Нет! Ты убьешь его!
Холодный взгляд Сета остановил ее. Словно под влиянием какой-то силы руки у нее безвольно опустились. Перестав сжимать горло Джулиана, он выдохнул:
— Не бойся, принцесса. Я не буду убивать твоего любовника. Я не настолько бессердечен, чтобы оставить тебя без утешителя после нашей разорванной помолвки.
Смысл его слов с трудом доходил до сознания Пенелопы.
Продолжая держать Джулиана за горло, Сет протащил его до двери и вышвырнул в коридор. Раздался глухой звук, когда тело ударилось о противоположную стену, затем послышались изумленные голоса. Было ясно, что их ссора привлекла внимание.
Задержавшись ненадолго на пороге, вероятно, чтобы напугать собравшихся своим свирепым видом, как с горечью подумала Пенелопа, Сет приказал:
— Пожалуйста, прикрепите записку, чтобы нас не беспокоили. — Сказав это, он захлопнул дверь и посмотрел на нее.
Разъяренная его поведением, Пенелопа вскочила на ноги, пересекла комнату и встала прямо перед ним.
— Как ты смеешь! — выпалила она. — Как ты смеешь так унижать меня!
— Ты сама себя унижаешь, общаясь с таким женоподобным выродком, как Джулиан Тиббетт, — возразил он.
Ощетинившись, словно кошка, которую погладили против шерсти, она прошептала:
— Это ты выродок, а не Джулиан. Если бы ты хоть наполовину был таким человеком, каким я тебя считала, то прислушался бы к голосу разума, а не делал таких грязных выводов.
