Никто не ответил. Со Стрэнда до нее доносились голоса, стук колес по камням, а один раз со стороны реки раздался всплеск. Но дом, казалось, источал безмолвие. Вдруг ей стало не по себе. Она ощутила висевшую под платьем печать, и прикосновение золота к коже напомнило ей, что в этом доме она, возможно, найдет разгадку тайны своего будущего и тайны Договора. Не исключено, что так она сможет вырваться из мертвой хватки отцовского завещания и брачного контракта. Осмелев, она постучала еще раз.
Она подождала и уже собралась постучать вновь — даже пошарила взглядом по аллее в поисках камешка, чтобы погромче ударить, когда кто-то с шумом поднял маленький ставень.
— Ты разве не знаешь, что существуют колокольчики? — спросил голос.
— Колокольчики?
— Справа от тебя.
В тени она его не заметила, но теперь увидела железную ручку на цепочке. Раздраженный человек, выглянувший из-за маленького ставня, казалось, ждал извинения, и она извинилась. Человек немного смягчился:
— Чего тебе?
— Мне нужно увидеть сэра Гренвилла Кони, сэр.
— Увидеть сэра Гренвилла? Так вот что тебе нужно. Посмотрела бы на него, когда он проезжает в карете или плывет в собственной лодке. Разве этого недостаточно?
Она могла разглядеть лишь один блестевший глаз и кончик носа, прижатого к железной решетке, прикрывавшей щель.
— У меня дело к сэру Гренвиллу, сэр.
— Дело! — Похоже, человек в жизни не слыхал этого слова. — Дело! Давай сюда свою петицию, да поживее.
Вместо глаза и носа в ожидании петиции появились пальцы.
— У меня нет петиции!
Она решила, что человек ушел, потому что, когда исчезли пальцы, наступила тишина. Однако потом блестящий глаз возник снова.
— Нет петиции?
— Нет.
— Мистер Кони тебя знает? Вопрос был задан неохотно.
— Он знал моего отца, сэр.
— Подожди!
С резким щелчком ставень захлопнулся, и дом снова погрузился в безмолвие. Кэмпион вышла на аллею и принялась смотреть на реку. В узком поле ее зрения ползла тяжелая баржа, которую приводили в движение стоявшие на палубе гребцы с длинными веслами. Одна за другой перед ней проплыли три тяжелые, привязанные к палубе пушки. Груз двигался на запад, на войну. Ставень снова открылся.
— Девушка!
— Да, сэр?
— Имя?
— Доркас Слайз.
Сейчас не время было называться красивыми выдуманными именами. Ей слышен был скрежет пера по бумаге.
— Какое у вас дело?
Она заколебалась, чем вызвала нетерпеливое ворчание из-за решетки. После того, как ей велели подождать, она приготовилась к тому, что ее пригласят войти, и поэтому не придумала объяснения. Мысль работала быстро.
