Ничего удивительного! Он еще не встречал в окружении королевы ни одного человека, которому нечего было скрывать.
– Саксон Фицджаст? Это ты? – раздался тревожный голос.
Держа руку на рукояти кинжала под плащом, Саксон стремительно повернулся к стоявшему позади мужчине.
– Ты так и будешь стоять столбом или все-таки поприветствуешь своего брата и поздравишь с прибытием в Пуатье? – спросил Годард Фицджаст.
Саксон, не отрывая руки от кинжала, оценивающе оглядел стоявшего перед ним в полоске лунного света мужчину. Годард был не так высок ростом, как он, но угловатые черты лица, резкость которых подчеркивал неровный шрам, пересекавший лоб прямо под шлемом, и спутанные пряди светло-каштановых волос казались почти неотличимы от его собственных. Можно было подумать, что шрам на лбу остался после скользящего удара мечом, из-за того, что меч предварительно задел кольчугу, но Саксон знал, что это результат падения с лошади.
Саксон выпустил рукоять кинжала и, заложив руки за спину, сплел пальцы под лютней, которую, исполняя обязанности трубадура при дворе королевы, всегда носил при себе. Отец их считал достойным занятием для мужчины исключительно участие в сражениях, будь то на турнирах или на поле боя. Годард, как первенец и наследник отца, вероятно, отличался той же узколобостью. Он скорее всего рассматривал положение трубадура как пустое и достойное сожаления растрачивание Саксоном полученного им прежде образования. Саксон напомнил себе, что еще не имел удовольствия объяснить брату, насколько подобные предположения опрометчивы, и не сможет этого сделать до тех пор, пока находится при дворе королевы.
– Зачем ты здесь? – холодно, в тон Годарду, спросил Саксон.
– Разве тебе не передали, чтобы ты дожидался моего прибытия?
– Мне приказали дождаться посланца короля. Я и подумать не мог, что им окажется мой собственный брат!
– Но вот я здесь! – Годард, широко раскинув руки, высокомерно улыбнулся Саксону, как часто делал в детстве.
– Ты должен был появиться две недели назад!
– Произошли кое-какие изменения.
Саксон кивнул. Годард не сообщил ему ничего нового по сравнению с тем, о чем он и сам уже догадался, слушая, как посыльный французского короля, осторожно выбирая каждое слово, разговаривал с королевой Элеонорой.
– Как, например, твое пребывание здесь, при дворе королевы, – сказал Годард, оглядывая берег. – Что заставило тебя связать с королевой свою судьбу? Она нарушила все клятвы, которые когда-то дата! Почему ты поверил, что она вознаградит тебя за преданность, как обещала?
