Граф дю Фресн! Этот человек вел двойную игру, предлагая свою поддержку обеим сторонам и меняя союзников, как только решал, что один король сильнее другого. Меньше года назад в этом самом дворце он торжественно клялся в верности королю Генриху Старшему. Поклялся поднять войска, если законному владыке Аквитании когда-либо будет грозить опасность. Другие тоже давали такую клятву, о, восстав против короля Генриха Старшего, публично завили, что поддерживают молодого Ричарда, которого его мать выбрала следующим герцогом Аквитанским. В отличие от остальных граф, принося присягу верности, уверенно назвал имя короля Генриха Старшего.
Саксон продолжал подбивать Бертрама к болтовне, отмечая, какие имена гонец упоминает, а какие нет. Задаваясь вопросом, всегда ли посыльный столь бездумно высказывает свое мнение о людях, решивших сражаться за его короля, Саксон старался не сказать ничего лишнего, только самое необходимое, чтобы Бертрам не прекращал говорить.
Дружный смех донесся с другого конца комнаты, и посыльный, сердито сжав губы, бросил гневный взгляд в сторону группы женщин. Не на всех дам, а только на Мэллори, потому что заявил:
– Кто эта выскочка, дерзнувшая поступить подобным образом? – Он потянул свой рукав, и пробитая ткань разорвалась дальше.
– Почему вас тревожит женщина, которая промахнулась, пустив стрелу вам в сердце?
Лицо Бертрама внезапно посерело.
– Я не думал… То есть я полагал, что она промахнулась нарочно.
Саксон рассмеялся, указав на окружавших Мэллори дам, которые не переставали болтать.
– Посмотрите-ка на них! Приятны для глаз и восхитительны, чтобы провести часок наедине где-нибудь в укромном местечке.
– Судя по выражению лица леди Мэллори, придворные дамы королевы смущают ее больше, чем это удалось бы мне. – Бертрам хохотал до упаду.
– Похоже, что так. – Саксон видел, что Мэллори чувствует себя очень неловко в дамском обществе, хотя всю жизнь провела в окружении женщин в аббатстве. Что происходит? Об этом он еще успеет подумать. А сейчас Саксон сказал: – Верно, но видите ли вы среди дам хоть одну, способную пусть даже сделать вид, что она владеет воинским искусством?
– Если это так, то почему королева позволяет леди Мэллори носить лук и колчан в своем присутствии?
– Я не имею обыкновения обсуждать решения королевы. Зачем же вам это делать?
Посыльный поспешил уверить Фицджаста, что никогда не позволил бы себе непочтительно отозваться о чем-либо, что сказала или сделала королева, добавив при этом, что ее величество очень умна для женщины и пользуется безусловным доверием молодого короля и принца Ричарда, равно как и короля Людовика.
