Но она была не одна. Спрятавшись в тени деревьев, за ней наблюдал мужчина. Завороженный ее видом. Погруженный в мрачные мысли.
Она кого-то ждет, думает он, это очевидно. Наверное, мужа. Он нахмурился. Меня не проведешь, теперь меня не обманет лживый флер чистоты и невинности, окутывающий ее. Один раз он меня уже одурачил… но на этот раз не пройдет. Бледная тень воспоминания замаячила перед его умственным взором. Прекраснейшая из женщин, она казалась воплощением непорочности, а на самом деле была грязной шлюхой. Черт бы ее побрал.
Он зажмурился в отчаянии. Все повторялось. Она стала такой же, как та — давно покинувшая этот свет и истлевшая в могиле. Но она так походила на нее, что выдавала свою сущность и словно плевала ему в душу.
На этот раз она меня не проведет, повторил он. На этот раз я получу все, что мне нужно. Она даст мне все, чем обидела меня жизнь.
Пьяная решимость толкнула его вперед. Я рассчитаюсь с ней… о, как я рассчитаюсь с ней!
Приближающийся конский топот остановил его. Он замер, затем потряс головой, чтобы избавиться от назойливого звука. Но топот становился все громче… приближался.
Он панически бросился обратно, в тень деревьев. Что это я, с ума, что ли, сошел? спрашивал он себя. Я так тщательно все рассчитал, а сейчас чуть не выдал себя. Нет. Я подобрался уже слишком близко к осуществлению своих планов. Я выжду. Теперь осталось только выждать удобный момент. И тихо, так никем и не замеченный, он скрылся в густой тени, растаял за могучими стволами вековых деревьев.
Стремительно и легко несся Брэден на могучем Урагане, встревожено осматривая окрестности и проклиная себя за то, что оставил Касси одну. Он уже хотел позвать ее, когда увидел в отдалении яркое пятно раскинутого на траве одеяла.
Касси вскочила на ноги, не в состоянии сдержать восхищения тем, что наконец-то видит мужа.
— Брэден! — она улыбается ему и машет платком, Брэден замедляет галоп, останавливается и с любопытством оглядывает всю картину: и Касси, восхищенную и растрепанную, и аккуратно накрытый праздничный «стол» рядом с нею…
С ласковой улыбкой он повернулся к ней, уже забыв про свои тревоги, и спросил:
— И что же все это значит?
— Это, — ответила она с задорными ямочками на румяных щеках, — пикник. А это, — она показала на корзину, — еда и вино. Повар нагрузил меня всем, что я только смогла придумать. Честно говоря, всяких вкусностей у нас хватит на пять или шесть перемен блюд. — Она посмотрела на него лучащимися от счастья глазами цвета полуденного моря. — Признайся, ты рад?
