Он увидел, как страх мелькнул в ее глазах.
— Не оставляй меня одну, пожалуйста, — прошептала она.
Он понимал, чего стоила ей эта просьба. После всего, что только что произошло между ними. Брэден посмотрел на свое обнаженное тело и понял, что он не сможет провести ночь рядом с этой женщиной.
— А что, если я оставлю дверь открытой? — предложил он. Касси кивнула с заметным облегчением.
— Благодарю. Это было бы большим удобством.
— Вот и хорошо. — Брэден поправил ее подушки. — А теперь пора спать. Я буду рядом, за дверью. Если тебе что-то понадобится, просто позови меня.
Касси слабо улыбнулась ему и закрыла глаза.
— Так я и сделаю, — пообещала она.
Еще несколько мгновений он разглядывал ее, окончательно запутавшись. Затем сорвался с места и стремительно покинул комнату.
Касси лежала и смотрела в потолок. Какой там сон! По ее телу пробегали горячие и на удивление беспокойные мурашки. Кошмары были забыты. И страхи были забыты. Теперь она могла думать только о Брэдене и о том, как она таяла в его объятьях.
И удивляться, почему он не захотел.
Чарлз рассеянно поглаживал жеребенка по коричневому боку, нахваливая его за хорошую выездку.
Добсон не удивился раннему появлению Чарлза в конюшнях; ежеутреннее посещение своих подопечных было годами выработанной привычкой жокея. И все же молодого конюха озадачило заявление Чарлза, что сегодня утром он сам позанимается с Княжичем. Добсон почувствовал мрачную решимость пожилого человека и благоразумно воздержался от недоуменного вопроса, кивнул в знак согласия и перешел к следующему стойлу, оставляя Чарлза с его заботами… и его мыслями.
Княжич был многообещающим жеребенком. Его родители были породистыми лошадьми лучших кровей, чрезвычайно грациозными, быстрыми и выносливыми. Княжич, судя по всему, не должен был посрамить своих родителей: редкая красота и непревзойденные качества уже были заметны в нем.
Чарлз нахмурился. У людей не все так просто и однозначно. Взять хотя бы молодую жену Брэдена — на какой непролазной дряни и грязи ей довелось взращивать свои редкие качества благородства и чистоты. Впрочем, не все так уж мрачно было в ее жизни.
Пред умственным взором Чарлза предстала красивая, жизнерадостная молодая женщина с волосами цвета антрацита и глазами, как у Касси, искрящимися блеском самоцветов. Женщина, у которой было все для счастья… пока она по жестокой воле судьбы не оставила этот свет, а вместе с ним мужа-подлеца и невинное, чистое дитя, страдающее от одиночества и заброшенности.
