Наследника… Ход его мыслей естественным образом уклонился в сторону… Он представил себе Касси, лежащую в постели в его объятиях. О, если б она стала его женой, он наконец смог бы дать волю чувству, рвущемуся из него. Он отчетливо представил себе все подробности этого счастливого мгновения. Образ был столь явствен, что он осязал ее тело, чувствовал вкус ее губ, слышал ее мольбы о…
О чем же?
Брэден заставил себя вернуться к суровой реальности. Он прекрасно помнил, как вздрагивала Касси, когда он решался обнять ее. И немудрено, ведь до сих пор прикосновения приносили ей только обиды и боль. Она ничего не знает о страсти, о взаимном влечении и чувственном удовольствии. Как можно ожидать от нее желания предчувствовать удовольствие в его действиях, возбужденных и требовательных? Брэден знал, что как бы он ни подготовил ее, как бы долго и ласково ни возбуждал, в первое мгновение ей будет больно. Она, пожалуй, даже возмутится, попытайся он объяснить ей, что святой долг жены подчиниться мужу и беспрекословно исполнять его желания. А почувствовав угрозу насилия, не станет ли она избегать его?
Брэден страдальчески вздохнул, честно признаваясь себе в собственных чувствах. Его тянуло к ней с первого дня, но с последней встречи у нее дома это стало чем-то… чем-то большим. Он хотел ее. Хотел именно так, как мужчина хочет женщину. Он чувствовал ее, обнаженную, льнущую к нему, отдающуюся ему со страстным шепотом на устах. Он становится мужественным и твердым, огонь желания изливается из него… Боже мой, и это ведь всего лишь воображение!
Брэден со стоном откинулся на спинку сиденья. Прежде чем он предложит Касси руку и сердце, он должен понять, на что идет и сможет ли с этим смириться. Он убежден, их симпатия взаимна, но он также знает, что Касси еще не готова к тому, чтобы стать с ним одним целым — одной семьей, одной плотью, одним телом. А значит, если они соединят свои судьбы, он будет вынужден обречь себя на то, чего не испытывал с четырнадцати сопливых лет — на воздержание. Ведь он не может унизить Касси насилием и в то же время не вправе оскорбить ее изменой. Да, для изысканных вкусов бомонда поиски приключений на стороне естественны и необходимы, как воздух, но Кассандра… Кассандра не сможет понять и простить этого.
Говоря откровенно, его даже не слишком удручает перспектива покончить с постельными излишествами. В последнее время он и не мог приступить к решительным действиям, не разгорячив себя фантазиями о Касси, о ее теле, ее плавной походке. Проблема не в нем, а в ней. Или, вернее, в том, как он справится с собой. Вынесет ли он эту муку — жить с ней бок о бок и отказываться от блаженства, которое сулит ее тело?
