Но Джеффри стенания дочери не растрогали.
– Едва ли это безумие, Александрина. Безумие – это когда импульсивная молодая девушка без разрешения родителей, без подходящей компаньонки тайком пробирается на какой-то корабль да еще ожидает, что ее опрометчивый поступок останется безнаказанным. Вот это настоящее безумие!
– Так, значит, ты решил меня наказать, выдав замуж за первого встречного?
– Не за первого встречного, Александрина, а за мужчину, который тебя скомпрометировал.
– Но мы не совершили ничего греховного! Джеффри Кассел пожал плечами:
– Это может быть правдой, а может, и нет. Но к сожалению, в глазах света важно не то, виновна ты или нет. Достаточно одного факта, что все это время ты находилась с капитаном Барретом на его корабле. Для любого человека нашего круга ты – падшая женщина.
– А кто это – «любой человек нашего круга», отец? – Глаза Александрины сверкали гневом. – Эти безнравственные, сующие нос не в свои дела, болтливые грязные сплетники, которым больше нечего делать, как обсуждать подробности чужой жизни и определять, соответствует ли общественной морали чье-то поведение или нет?
– Твоя наглость не имеет границ! – Лорд Садзбери разозлился. – Ты такого низкого мнения о наших пэрах! Но в их власти взять и уничтожить тебя, а в конечном счете и меня вместе с тобой. Поэтому прибереги для кого-нибудь другого свои гневные тирады, милая. Нравится тебе это или нет, но двадцать седьмого июня в этом самом доме ты соединишься узами брака с Дрейком Барретом!
Отец с дочерью так бурно выражали свои эмоции, что их гневный спор был слышен на первом этаже, но, к счастью, большинство слуг были в этот момент в дальних комнатах этого обширного особняка. Однако громкие голоса спорщиков услышал темноволосый мужчина, который тихо стоял в холле как раз возле кабинета лорда Кассела.
Проведя беспокойную ночь, Дрейк поднялся рано и направился к дому губернатора, чтобы увидеться с Александриной. Он рассчитывал, что ему удастся хоть как-то смягчить удар. Он хотел помочь Алекс пережить весть об их помолвке, которой никак нельзя избежать. Он знал, какое потрясение испытает Александрина, какой яростью будет охвачена. Когда Дрейк явился в дом лорда Кассела, тот же самый неулыбчивый дворецкий с чинным видом сообщил ему, что лорд Садзбери и леди Александрина не могут сейчас его принять. Находясь в холле, Дрейк услышал сердитый голос Алекс и, заинтересовавшись, стал прислушиваться к разговору отца с дочерью.
