— Ха, — начал было Томас, — да ведь это всего лишь Слейтер…
Но Брейден Грэнвилл этого не услышал, поскольку уже успел раствориться в толпе гостей. Херст, сохраняя на своей холеной физиономии выражение легкого беспокойства, наконец-то добрался до них.
— Кэрри! — взволнованно вскричал он. — Что за глупости? Почему ты так рано уезжаешь? Нет-нет, я и слышать об этом не желаю!
— Нашей матушке внезапно стало плохо, Херст, — ответила она. — И мы должны ехать. Но это вовсе не относится к тебе, ты можешь остаться.
— Ну, если ты на этом настаиваешь, моя милая… — И Херст душераздирающе вздохнул. — Значит, до завтра! — Он подался вперед, как будто собирался ее поцеловать. Мысль о том, что эти вот самые губы совсем недавно впивались в губы леди Жаклин, наполнила Кэролайн таким отвращением, что ей едва не стало дурно. Точно так же, как совсем недавно мысль о том, что Брейден Грэнвилл собирается ее поцеловать, наполнила ее возбуждением и нетерпением.
Однако она напрасно переживала. У Херста и в мыслях не было прикасаться к ее губам. Вместо этого он запечатлел вежливый поцелуй у нее на лбу. Кэролайн охватило такое облегчение, что она успела миновать почти половину длиннющей лестницы, украшавшей городской особняк леди Эшфорт, прежде чем смогла это осознать. На улице у крыльца их уже давно ждала карета.
— Черт побери! — услышала Кэролайн энергичное восклицание своего брата в тот момент, когда она поднималась в экипаж.
Она не спеша устроилась в карете рядом с матерью и только после этого поинтересовалась:
— Что случилось, Томми?
— Да этот фаэтон, который кучер подогнал вслед за нашим! — Томас так беззаботно подпрыгивал и выгибал шею, чтобы рассмотреть пресловутый экипаж, что и Кэролайн, и ее мать до смерти перепугались: а вдруг у него откроется рана? — Это же карета Грэнвилла! Ты только посмотри на его упряжку, Каро! Все гнедые, как на подбор! Вот бы папа увидел! Его наверняка за уши было бы не оттащить от такой красивой четверки!
Кэролайн, несмотря на острое желание уехать отсюда как можно скорее, повернулась на своем сиденье, чтобы взглянуть на лошадей. Их отец прослыл завзятым лошадником, и Кэролайн унаследовала от него любовь к этим умным животным.
— Брейден Грэнвилл, Брейден Грэнвилл! — Вдовствующая леди Бартлетт неловко поерзала, стараясь расправить под собой жесткий кринолин. — Томас, неужели нельзя поговорить о ком-то другом? Можно подумать, на нем свет клином сошелся! Мне до смерти надоело постоянно слышать об этом Брейдене Грэнвилле!
