– Но у тебя наверняка осталась дома девушка.
Ей хотелось полной ясности.
– Полно девушек.
– В это легко поверить.
– Жаль, что ты не видела калифорнийских девушек. И нью-йоркских... А также девушек из Флориды или Техаса...
С небес ударил угрожающий раскат грома, и Эд в притворном раскаянии сложил на груди руки:
– О'кей, Господи, английские девушки тоже прелестны.
Он улыбнулся Саре.
– Не поискать ли нам укрытие? Ты грозы боишься?
– Слава Богу, нет, – рассмеялась она.
– Жаль. Пропал шанс показать себя офицером и джентльменом. Держу пари, ты неплохо бегаешь.
От волнения ей было трудно дышать, но она храбро ответила:
– Как заяц.
– Порядок. Видишь вон тот навес над лавкой?
Под навесом было тесно, но им хватило места переждать дождь. Сара сняла с головы шарф и вытерла мокрое лицо.
– Беда, – извиняющимся тоном сказала онa, будто дождь пошел по ее вине. – Весьма прискорбно, но, боюсь, он зарядил на весь день. – Она обеспокоенно взглянула на Эда. – Лучше бы тебе в Лондон поехать.
– Чем же лучше?
– Ну, там можно развеяться, повеселиться...
– Мне и здесь хорошо.
– Стоять в дверях магазина прямо на улице и мокнуть под дождем? – грустно спросила она.
– Стоять рядом с тобой.
– Можно в машине посидеть.
– Значит, бежим туда. На старт, внимание! Они бежали изо всех сил, крепко держась за руки. Дождь лил как из ведра, вода текла с них ручьями, и, когда они наконец забрались в машину, на них не было сухой нитки.
Внутри было тепло и парко, ливень барабанил по брезенту и заливал ветровое стекло. В тесном пространстве машины Эд казался великаном. Она с замиранием сердца смотрела на его мокрое от дождя лицо, длинные ноги в бежевых брюках, прекрасно вылепленные пальцы, которыми он проверял, хорошо ли закреплен брезентовый верх.
Сара вынула носовой платок, чтобы вытереть капли с лица.
– Твой не годится. Его только на нос хватит.
Он дал ей свой. Она промокнула лицо и подсушила волосы.
– Вот тут еще... дай-ка, я помогу, – сказал он и, взяв у нее из рук платок, стал вытирать волосы, которые кольцами вились вокруг лица Сары.
– Как мокрая курица, – сказала она, скорчив гримасу.
– С красивыми перышками.
Взгляды их встретились, и Сара поспешила отвернуть лицо и отодвинуться.
Ее влекло к нему, и она чувствовала, как его тоже тянет к ней. Оба это понимали, и оттого беспокойство Сары росло. Ведь они видятся всего в четвертый раз, и – как с самого начала – Сара каждую минуту была начеку. Но ее сердила собственная подозрительность. Она считала, что устоит против чар любого мужчины, так уж воспитал ее Джайлз. Но этот американец что-то в ней перевернул. Было бы разумно прямо сейчас расставить все по своим местам, не то, пожалуй, будет поздно. В последнее время она не столько думает о муже, сколько об Эде Хардине. Ведет себя как простая деревенская девчонка, что живет по пословице «с глаз долой – из сердца вон»;
