— Это очень мило с вашей стороны, — отозвался граф. — Ваша сестра не позволила мне отправиться с ней в сад, поискать вашего отца.
— Наверное, она хочет помочь ему умыться, — пояснила Розабелл. — Но я хотела еще раз поблагодарить вас за то, что вы позволили гулять в парке и в лесу.
— Вы уже поблагодарили меня, — возразил граф, — и надеюсь, не раз приедете в Ярд. Уверен, что вы знаете о поместье гораздо больше меня.
— прекрасный дом! — воскликнула Розабелл. — Нас часто приглашали туда ко второму завтраку, пока ваш дядя не заболел. Как нас вкусно кормили!
— Надеюсь, так будет и впредь, — улыбнулся граф.
— А какие пирожные с глазурью! — продолжала предаваться воспоминаниям Розабелл.
Такие блюда у нас никогда не подавали! Они просто нам не по карману! — И тихо вздохнув, добавила: — У нас на обед вечный кролик! Клянусь, мои уши все растут и скоро начнут торчать, и если так пойдет и дальше, то у меня появится пушистый хвостик!
— Ужасно печальная история! — рассмеялся граф.
— Знаю, — согласилась Розабелл, — но после смерти мамы у нас всегда нечего есть!
Граф изумленно уставился на девочку.
— Но могу поверить, что это правда!
— Спросите няню, — откликнулась Розабелл. — Она скажет вам, что мы живем на сущие гроши, а как бывает стыдно, когда торговцы отказываются давать нам в кредит, пока мы не оплатим счета!
Граф вспомнил слова Дорины о том, что именно он должен выплачивать жалованье викарию. Должно быть, то, что он выслушал сейчас, было очередной жалобой. Правда, вполне возможно, что Розабелл просто преувеличивает, и неудивительно, что вернувшаяся вместе с отцом Дорина немедленно отослала сестру, велев садиться за уроки.
Викарий, очевидно, успел причесаться и вымыть руки. Слова Розабелл заставили Оскара внимательнее приглядеться к нему. Он уже и раньше заметил, что все члены семейства Дорины необыкновенно худы, но сам викарий выглядел почти изможденным. Граф подумал, не стоит ли начать разговор о жалованье немедленно, но тут викарий сказал:
— Боюсь, милорд, что не смогу предложить вам ничего освежающего, но, может быть, вы выпьете чашечку чая?
— Благодарю вас, с удовольствием. Так хочется пить после всех уговоров, которые нам с вашей дочерью пришлось применить, чтобы убедить Берроуза и миссис Медоуз вернуться в Ярд.
— Вы снова взяли их на работу? — оживился викарий. — Прекрасно! Увольнение таких верных слуг было огромной ошибкой.
Дорина вышла из комнаты, чтобы приготовить чай, и граф, наклонившись вперед, сказал:
