— И считает такое наказание вполне приемлемым, — презрительно заметила Тони.
— Но маме и папе Индия очень понравилась… — начала Латония и, внезапно сама себя перебив, воскликнула:
— Ох, Тони! Они ведь наверняка рассказывали там обо мне! А вдруг по их рассказам твой дядюшка сразу поймет, что я не его племянница, а их дочь. Что тогда?
— Ничего он не поймет, — фыркнула Тони. — Насколько я знаю, тебя никогда не фотографировали.
— Нет, конечно, — согласилась Латония. — Для нас это слишком новое и дорогое удовольствие.
— Тогда можешь ничего не бояться, — заявила Тони. — Если твоя мама описывала тебя, то вполне могла описывать и меня, с той лишь разницей, что ты у нее хорошая, а я плохая.
— Не плохая, дорогая, — примирительно сказала Латония. — Просто ты немного… непредсказуема.
Тони рассмеялась:
— Надеюсь, дядюшка Кенрик будет приятно удивлен, когда повстречает тебя. Наверное, он решит, что своим неодобрением внушил мне благоговейный страх.
Она обняла Латонию и произнесла:
— Дорогая, я знаю, что ты меня выручишь. Только нужно побыстрее все обдумать, потому что, если ты хочешь появиться в Лондоне к четвергу, нам предстоит многое сделать.
Латония вопросительно на нее посмотрела, и Тони пояснила: — Прежде всего, прислуга должна поверить, что я уехала в Индию по велению дядюшки;
— Где же ты тогда будешь жить? — спросила Латония.
— Не будь глупенькой, дорогая. Если ты собираешься стать мной, то я стану тобой. Я перееду в твой дом. Обо всем будет знать только старушка Уадди, а она, ты ведь знаешь, она никогда меня не выдавала.
И опять Тони была права. Она всегда была любимицей мисс Уаддсдон, и вовсе не потому, что платили гувернантке ее родители. Мисс Уаддсдон никогда не жаловалась им на плохое поведение Тони, а если те сердились на дочь, неизменно ухитрялась их успокоить.
— Ты что, в самом деле хочешь поселиться у нас дома? — недоверчиво спросила Латония.
— Конечно! — ответила Тони. — Ты только представь, как удобно там будет встречаться с Айвеном.
— Прямо в… доме?
— Ну разумеется! Мне уже надоело бегать по лесам, да еще в дождь, когда с деревьев капает прямо за шиворот. Айвен будет заходить со стороны сада, и никто, кроме Уадди, его не увидит. Ну, а она наверняка захочет лечь спать пораньше.
— А ты представь; что герцог все узнает. Что тогда? — спросила Латония. — Узнав, что ты принимаешь молодого человека наедине, без компаньонки, он будет шокирован.
— Никто ничего не узнает, — уверенно сказала Тони. — К тому же встречаться в доме гораздо безопаснее, чем в лесах. Однажды мы еле-еле удрали от герцогских дровосеков.
