В его голосе зазвучали теплые, грустные, проникновенные ноты, когда он заговорил о жене.
Тереза знала, какую боль причинили ему воспоминания.
— Мне хочется, чтобы ты носила самые красивые наряды, ездила верхом на лучших лошадях, короче говоря, ни в чем не испытывала нужды.
— Папа, голубчик, я ожидала от тебя именно этих слов! — ответила Тереза. — Но ты кое о чем позабыл.
— О чем же?
— Когда у вас с мамой родилась я, от нее я унаследовала внешность, а от тебя твой склад ума.
Сэр Хьюберт удивленно посмотрел на дочь.
— Мой склад ума? — задумчиво переспросил он.
— Конечно, это твоя заслуга, — кивнула Тереза. — Там, в пансионе, все говорили сначала за моей спиной, а потом и открыто мне в лицо, будто у меня мужской склад ума. И вы не станете спорить, что это ваша вина, сэр!
Сэр Хьюберт захохотал.
— В жизни мне ставили в вину многое, но впервые меня обвиняют в том, что я родил слишком умного ребенка!
— Видишь ли, папа, у меня есть одна проблема: я невыносимо скучаю, если передо мной стоит слишком легкая задача. Мне надо добиваться поставленной цели. Я хочу бороться, как и ты в свое время, за право обладания желаемым.
— Ты изумляешь меня! Боюсь, моя дорогая дочурка, я никогда раньше ни о чем подобном не задумывался.
— Пусть, но ты только вообрази, как было бы здорово, если б я могла помогать тебе во всем: управлять твоей флотилией, заключать сделки, посещать незнакомые страны, предлагать разумные нововведения. Обещаю быть столь же полезной тебе, как любой молодой человек, которого ты пожелал бы иметь в качестве своего помощника!
Сэр Хьюберт не отвечал, ибо в ее словах звучало нечто совсем неожиданное, переворачивающее традиционные представления.
На следующий день Тереза отправилась за покупками вместе с вдовствующей графиней.
А сэр Хьюберт, оставшись наедине с маркизом, поведал ему о вчерашнем разговоре с дочерью.
— Безусловно, все это весьма необычно! — заметил маркиз, выслушав рассказ. — Но, вероятно, Хьюберт, вам следовало ожидать чего-то подобного. Если б у вас родился сын, он, по видимомy, подобно вам проявлял бы блестящие способности, и было бы удивительно, если б ваша дочь имела лишь прелестное личико и ничего путного в хорошенькой головке.
— Все это, конечно, звучит крайне лестно для меня, но ведь тогда она просто обречена критически воспринимать каждого, кто пожелает на ней жениться.
— И прекрасно! — успокоил его маркиз. — Зачастую эти неуклюжие подростки имеют не больше умственных способностей, чем земляной червь, и я, конечно, не доверил бы им своих денег!
