Кто же он, этот Реджинальд Скотт? Фокусник, ученый? Ни то, ни другое. Угадать почти невозможно – судья. Из английского города Кента. Из города, в котором он родился в 1538 году, жил и в котором умер в 1599 году.
Жизненный путь его отличался зигзагообразностью. Например, кто рискнул бы предсказать для него будущность судьи, наперед зная, что с образованиему Скотта не очень-то заладится? Но именно так и случилось. В 17-летнем возрасте он поступил в Оксфорд, однако не из желания овладеть знаниями, а по настоянию родного дяди. К учебе относился не то чтобы небрежно, но невнимательно, отчего вернулся в Кент без документа об окончании. Не исключено, что его познавательная минорность дала о себе знать и в "Разоблачении…" – Скотт, например, нередко ошибается в именах цитируемых авторов, даже (что совсем уж непростительно) современных ему.
Столь же сложно предвидеть написание "Разоблачения…", если предварительно ознакомиться с первой книгой Скотта, изданной в 1574 году – "Общие основы для сада хмеля". Название это – никакая не метафора и не иносказание, как может показаться. Просто Реджинальд Скотт, загородившийся от общественности литературным псевдонимом "Рейнгольд Скотт", действительно рассказал о принципах разведения самой настоящей культуры хмеля, и сделал это умно и толково. И второй книгой, после этой сельскохозяйственной, окажется "Разоблачение…"? Невероятно!
Не слишком понятно и посвящение, предпосланное "Разоблачению…" – сэру Томасу Скотту. Да, юный Томас Скотт, сын того самого настоявшего на поступлении в Оксфорд дяди, учился вместе с Реджинальдом и помогал ему – это так. Однако ни к колдовству, ни к его разоблачениям сэр Томас Скотт никакого отношения не имел. В принципе, посвящение вполне могло быть продиктовано обычной человеческой благодарностью – но отчего бы, в таком случае, не высказать ее в более ранней монографии о культуре хмеля?
Да и сам замысел "Разоблачения…" – здесь внутренние побуждения Скотта тоже не вполне ясны. То страшное событие, послужившее исходным импульсом к созданию книги, произошло в 1582 году вблизи дома Скотта – 13 взрослых женщин сначала учинили допрос, а затем повесили на дереве человека, которого они обвинили в колдовстве. Дикая трагедия, слов нет. Но вдумаемся – разве толкает это варварское происшествие к обязательному и непременному рассекречиванию иллюзионных трюков? Скорее, в качестве ответной реакции следовало бы ожидать иных действий – например, борьбы за соблюдение законности, бичевания самоуправств, требований пересмотреть юридические нормы, усиления надзора или чего-то похожего. А Скотг (напомним – судья!) осмысливает потрясший его бесчеловечностью эпизод не впрямую, а как-то по касательной к сути. Он созерцательно задается вопросами: "А было ли вообще колдовство? А если и было, то каковы, интересно, его внутренние причины?" – и тем определяет себе линию поведения на предстоящие один-два года. Линию, которая, как ни странно, в дальнейшем приведет его к бессмертию.
