«Крис-пен!» – послышался голос, и поезд остановился.
Стивенс ступил на платформу, и свежий воздух тут же выветрил все фантазии, туманившие его мозг. Он спустился с перрона по бетонным ступенькам и очутился в маленькой улочке. Лавка аптекаря, освещавшая все вокруг, стояла далеко, и было довольно темно, но Стивенс узнал свет фар и знакомый силуэт своего «роуд-стера». Сидевшая в машине Мэри открыла ему дверцу. Она была одета в коричневую юбку и свитер, на плечи было наброшено светлое пальто. Вид жены тут же разрушил неприятное впечатление, которое осталось у Стивенса от фотографии, но он, видимо, все-таки разглядывал жену чересчур пристально, потому что она сказала удивленно:
– Ты будто витаешь в облаках! – она рассмеялась. – Держу пари, что ты выпил, тогда как я просто умираю от желания пропустить стаканчик коктейля, но предпочла подождать тебя, чтобы запьянеть вместе.
– Я совершенно трезв, – с раздражением ответил Стивенс. – Просто задумался.
Он посмотрел вдаль, за Мэри, чтобы понять причину слабого свечения, которое играло бликами на ее прическе. И увидел мраморные урны и занавес из черного велюра. Свет исходил из магазина похоронных принадлежностей, внутри которого был виден неподвижный силуэт мужчины, смотревшего на улицу.
– Боже мой! – воскликнул Стивенс. – Наконец-то мистер Аткинсон!
– Ты действительно трезв, – заметила Мэри. – Но если будешь так долго усаживаться, то огорчишь Элен, приготовившую нам один из тех ужинов, секрет которых известен только ей… Разговаривая, она взглянула назад за свое плечо и тоже увидела в витрине неподвижный силуэт. – Аткинсон? А что он делает?
– Ничего особенного, но я впервые вижу живую душу в этом магазине. У него такой вид, будто он кого-то ждет.
Мэри с привычной легкостью развернула машину и быстро направилась в сторону Кингс-авеню. Стивенсу показалось, что кто-то позвал его по имени, но Мэри нажимала на акселератор, и шум мотора не позволил ему с уверенностью определить, послышался ему голос или нет. Он оглянулся, но увидел лишь пустынную улицу и ничего не сказал жене. Вновь находиться рядом с Мэри, такой оживленной, веселой, было легко и покойно, и у него даже мелькнула мысль – а не от переутомления ли выдумал он все то странное, что слышал и видел сегодня.
– Ты чувствуешь сладость в воздухе? – спросила она. – Около большого дерева и рядом с оградой очень много крокусов, а сегодня днем я видела и примулы! О, это восхитительно! Она вдыхала воздух всей грудью, откинув назад голову. – Устал? – спросила она.
