Одно только перечисление званий говорит о многом. Похоже, служба безопасности либо уже завербовала, либо планирует вербовку настырного пацана. Откуда-то узнала о задуманном уничтожении своего любимца, вот и послала генерала на выручку. Пусть посылает десяток таких ходатаев, пусть мобилизует министров и даже самого Президента, он не отступится от задуманной расправы. Белову остаётся жить считанные дни, может быть, часы.
— Боже мой, о чём вы говорите, уважаемый Игорь Леонидович! Какие могут быть претензии у рядового чиновника к могущественному олигарху? Мы с ним едва знакомы — несколько раз встречались на теннисном корте. И один раз — в ресторане.
— Насколько я понял, между вами — добрые отношения, да? — Виктор Петрович кивнул и расплылся в улыбке. — Слава Богу. А то мы уже подумали невесть что… Маленькая просьба. Вас не затруднит изложить всё это на бумаге? Знаете, бюрократия не обошла стороной и нашу контору.
Никаких проблем! Сегодня же сделаю…
Выйдя в коридор, Введенский несколько минут постоял. Кажется, несмотря на некоторые издержки, разговор с сотрудником собеза удался. Ему дали понять — Белов находится под «крышей» Службы безопасности, наезд на него грозит для автора и исполнителей неприятными последствиями. Всё остальное — лирика.
После обеда Зорину по сотовой связи позвонил Кабан.
— Рыбка плавает в своём водоёме, — радостно проинформировал он. — Я — с удочкой и садком. Как прикажете: подсекать или пусть пока резвится?
— Поймать и зажарить, — с трудом удерживаясь от крика, хрипло проговорил Зорин. — Не получится дома… то есть, в аквариуме — обзвони… сам знаешь кого. Только не вздумай — от моего имени. Самого зажарю. Закиньте частую сеть. Не сделаете — пожалеете, что на свет родились…
Не ожидая подхалимистых заверений и самых твёрдых обещаний, которые посыпятся от испуганного бандита, Виктор Петрович отключил мобильник и с такой силой грохнул кулаком по столу — рамка с портретом жены упала, задребезжала хрустальная ваза.
Выбор сделан, отступления не может быть, Белов будет уничтожен!
Вместе с тем, Виктора Петровича одолевают мечты о безоблачной жизни. Для воплощения этой мечты в реальность необходимы деньги, и — немалые. Добыть их и надёжно спрятать — вот кредо, которому он верно служит.
Зорин знает, что ему грозит неминуемое возмездие — Контора, как и её предтеча, зловещее НКВД-КГБ, не прощает самовольства. Введенский высказался предельно ясно: Белов — табу, его нельзя трогать! Но ненависть к человеку, лишившему его законных, вернее — незаконных, миллионов баксов намного сильней боязни. Он может простить оскорбления, унижения, угрозы, всё, кроме посягательства на свой кошелёк.
