— Пап, я тут у мамы, она очень расстроена. Что происходит? Может, объяснишь? — Я говорила с ним не как с отцом, а как с дерзким мальчишкой, который творит невесть что, но стоит ему попенять — и он тут же возьмется за ум.
— Я собирался тебе попозже позвонить и все объяснить.
— Ну вот и объясни.
— Мне сейчас неудобно говорить.
— А вот это зря. — При всей грозности моего тона в глубине души у меня зрел страх. Я рассчитывала, что стоит мне заговорить строгим голосом — и он обмякнет, но этого не случилось.
— Папа, мы с мамой очень о тебе беспокоимся. Нам кажется, ты немножко… — Как бы это сказать? — Немножко нездоров. В душевном плане.
— Я здоров.
— Это ты так считаешь. Психически нездоровые люди очень редко отдают себе отчет в своей болезни.
— Джемма, я понимаю, в последнее время я как-то отдалился. Я это прекрасно понимаю. Но это не из-за душевной болезни.
Разговор пошел совсем не так, как я рассчитывала. Совершенно не так. Да и говорит он нормально — не как псих. И никакого раскаяния в голосе. Он говорит, как будто знает нечто такое, чего не знаю я.
— Что происходит? — спросила я упавшим голосом.
— Я сейчас не могу говорить, у нас проблема, требующая неотложного решения.
Я возмутилась:
— А по-моему, твоя семейная жизнь куда важнее, чем какой-нибудь шоколадный батончик с начинкой «Тирамису».
— Тише! — прикрикнул отец. — Хочешь на весь мир растрезвонить? Зачем я тебе только рассказал!
С перепугу я лишилась дара речи. Папа на меня никогда не кричит.
— Я позвоню тебе, как только смогу. — Его голос был суров. Так обычно говорят… даже смешно… так обычно говорят отцы.
— Ну что? — кинулась ко мне мама, едва я положила трубку.
— Он перезвонит.
— Когда?
— Как только сможет.
Я кусала костяшки пальцев и не знала, что делать дальше. В такой ситуации бывать мне еще не доводилось. Не было ни прецедента, ни инструкций, как себя вести. Оставалось только ждать. Ждать известия, которое не сулило ничего хорошего. А мама все приставала:
— Ну, как ты думаешь? Джемма, как ты думаешь? — Как будто это не она, а я взрослая и знаю ответы на все вопросы.
Хорошо еще, я не напустила на себя бодрый вид и не предложила выпить по чашечке чаю. Или, еще того хуже, по кружечке пивка. Я вообще не считаю, что чаепитием можно решить какую бы то ни было проблему, и дала зарок, что нынешний кризис не обратит меня в поклонницу чая. Ни за что.
Я подумывала подъехать к отцу на работу и поговорить с глазу на глаз, но, коли он как раз разгребает свой кризис под кодовым названием «Тирамису», меня к нему вряд ли подпустят.
