Я подумала и удалила последний абзац. Мать у Сьюзан умерла, когда ей было два года, и отец женился во второй раз только через восемнадцать лет. Около трех лет назад этот брак распался, и, хотя Кэрол не была ей матерью и разрыв происходил, когда Сьюзан уже жила отдельно, она все равно очень переживала.
И вот я лежу на кровати в своем лучшем костюме, и вдруг раздается звон церковных колоколов. Полдень. Я лежу в комнате с задернутыми шторами рядом с мамой, накачанной успокоительными лекарствами, и еще даже время обеда не подошло. При этой мысли меня обуял страх, и я позвонила на работу, просто затем, чтобы услышать живой голос. Андреа проговорилась, что экраны на конференцию так и не доставлены, но твердила, что все в полном порядке. Какой уж там порядок — как эти мануальные терапевты будут показывать свои слайды с искривленными позвоночниками, если экрана нет?
Ну и плевать, подумала я. По правде сказать, на любой конференции всегда что-нибудь да пойдет наперекосяк, как бы тщательно все ни продумать, так что надо радоваться, что хотя бы цветы для украшения столов на торжественном банкете прибыли заблаговременно. (Мы обмотали проволокой стебли алтея и других длинных растений, чтобы придать им форму позвоночника. Это Андреа придумала, она вообще на затеи горазда.)
Бедняжка Андреа сгорала от нетерпения узнать, что же приключилось с моим папашей, был ли это сердечный приступ или что-то еще, но, как ты знаешь, приличия не позволяют задавать такие вопросы напрямую. Я только сказала, что с ним все в порядке, но она этим не удовлетворилась.
«Стабилен?» — спросила она.
«Стабилен? Судя по его поведению, не совсем».
Я поспешно закруглила разговор, но, надо признать, здесь меня ждут проблемы. На работе все убеждены, что отец на смертном одре, а как я им скажу правду — что он завел себе подружку на стороне?
Мало того, что это в высшей степени неудобно, так еще и многие мои сослуживцы с папой знакомы, и вряд ли они мне поверят. На самом деле, хоть отец и сам сказал мне, что у него любовница, я тоже перестала в это верить. Он просто не из таких. Даже имя его к этому не располагает, ты не находишь? Дамы и господа, загляните в свои сердца и спросите себя: способен ли мужчина по имени Ноуэл Хоган бросить свою жену ради женщины, которая годится ему в дочери? Разве это не удел мужчин с именами типа Джонни Чансер или Стив Глим? Я же говорю вам, достопочтенные леди и джентльмены, что Ноуэл Хоган — это человек, который читает Джона Гришема, чья родословная прослежена на четыре поколения назад, чей кумир — не Рэмбо или Арни, а инспектор Морс; иными словами, леди и джентльмены, это человек, который ни за что бы не доставил своей жене и дочери даже минутного беспокойства.
