Женевьева услышала лязг и обернулась. Вейдт уронил свой трехжильный арбалет, стреляющий дротиками пистолет и поясной ремень с мечом. Он с трудом плелся, волоча их за собой, как узник – свои цепи с прикованным к ним ядром.
Это было немыслимо. Вейдт никогда не стал бы тащить свое обожаемое оружие по грязи.
Менеш, которому досталось столько обид от охотника за вознаграждениями, подошел к нему и подставил плечо. Вейдт протянул было руку, но промахнулся и неловко навалился на стену. Он сполз по ней и, задыхаясь, затих у ног Освальда. Лицо Вейдта стало пепельно-серым, изо рта потекла слюна, когда он забился в конвульсиях. Гном удерживал его.
– Он не может идти дальше, ваше высочество.
Освальд подобрал пистолет Вейдта. Это была отличная вещица, оружие, приводимое в действие взводом пружины, способное пробить шестидюймовым гвоздем дубовую дверь. Принц проверил, не попала ли в него грязь, и смахнул со ствола клочок паутины. Он вложил оружие в руку Вейдта и сжал ее. Охотник за наградами перестал биться в судорогах.
– Оставим его здесь, – сказал Освальд. – Мы вернемся этим путем.
Вейдт кивнул и приподнял ослабевшую руку в знак приветствия. «Он неправильно держит пистолет, – поняла Женевьева. – Его палец не на спусковой скобе. Если ему не помочь, к рассвету он будет мертв. Но к рассвету все они, возможно, будут мертвы».
Менеш вынул из кармана камушек и подал Вейдту. Охотник за вознаграждениями попытался было поднять его с колена, но тот так и остался лежать там. На округлом обломке камня было выбито грубое изображение кирки.
– Это знак Грюнгни, бога копей у гномов. Удачи.
Вейдт кивнул. Руди, проходя, хлопнул его по плечу.
Эржбет мазнула юбками по его ногам. Освальд отсалютовал ему.
Женевьева взглянула ему в глаза и увидела в них его будущее.
– Скажите, госпожа... Дьедонне, – выдохнул Вейдт, каждое слово давалось ему с трудом. – Каково... это – быть... мертвым?..
Она отвернулась и поспешила за остальными.
Следующим стал Руди, он пал жертвой простенького механического устройства, на взгляд Женевьевы, недостойного Великого Чародея. Всего лишь качающаяся каменная плита пола, с системой блоков и противовесов, со смазанными шарнирами и тремя твердыми, как железо, кусками дерева, весом и длиной с крупного человека. Они вылетели из стены. Два – один на высоте груди, другой на уровне коленей – перед Руди, последний – между ними – сзади. Они сошлись, словно пальцы трехпалой руки, и разбойник повис, зажатый между ними. Слышно было, как хрустят его кости.
