Инфернальные демоны переходят в атаку: «Конечно, она должна нравиться ему больше. Она красивее. И фигура у нее лучше. И ноги стройней. И одевается она лучше. Наверняка он бросит меня и уйдет к ней».
Ты следишь за ним, как коршун за мышью. Обменяются телефонами или нет? Вот он ей улыбается своей завлекательной улыбкой. Ну да, ты уже потеряла его. Ты сходишь с ума, чувствуешь, как безумие охватывает всю тебя и выплескивается наружу. Веселый вечер стал для тебя катастрофой. Ты пытаешься подавить свою ярость, но у тебя ничего не выходит. Ты подходишь и пытаешься обнять его, чтоб она знала, что он – твой и ничей больше. Потом ты одариваешь ее лучшим из твоего арсенала уничтожающих взглядов – о, если б взглядом можно было и в самом деле убить! – и с нетерпением ждешь конца вечеринки, чтоб разделаться с ней окончательно: «С кем это ты разговаривал, ну помнишь, такая, у нее еще лицо, как перезрелая груша?» «Бедняжка, не знаю, что б я делала, если б у меня были такие же кривые ноги».
Ты погружаешься в глубины ревности, тебя затягивает водоворот паранойи: в бурном океане жизни для тебя не находится даже утлого плотика; а главное – у тебя нет самой себя, чтобы ты могла прийти себе на помощь.
БЛИЗОРУКОСТЬ; ИДОЛЫ ВМЕСТО ПРОСТЫХ СМЕРТНЫХ
Она выбрала Джо Димаджио… Чтоб обрести наконец любовь и поддержку, чего ей нехватало, чего она жаждала всю жизнь, лучшей партии, чем этот спокойный, уравновешенный человек, которого спортивные комментаторы прозвали «Последним настоящим героем», и представить было нельзя. Ну можно ли иметь лучшее средство против вечных депрессий и бессонниц, чем этот красивый стоик, расположение духа которого, казалось, не меняется никогда?
Я думала, что выхожу за веселого спортивного парня, писала Мэрилин о своем первом свидании с ним. – А вместо этого мне пришлось улыбаться сдержанному джентльмену в сером костюме… Можно было подумать, что перед тобой либо сталелитейный магнат, либо конгрессмен…» Само замужество едва ли длилось больше девяти месяцев… Став обладателем Мэрилин, он проявил большое недовольство родом ее занятий, не любил, когда посторонние вторгались в его личную жизнь, а кроме того, его бесили две вещи: эксплуатация Голливудом ее тела в секс-фильмах и ее нескромная манера одеваться. Даже платья с глубоким вырезом выводили его из себя, и Мэрилин пришлось носить высокие воротники и платья, хотя и облегающие, что было ее обычным стилем, но как можно более закрытые…
