– Я за тебя очень рада.
Пока Рик отпирал дверь, она обратила внимание на его руки. Это были руки рабочего человека. Ногти чистые, но пострижены неровно, на большом пальце – шрам…
Рик распахнул узкую дверь, вошел сам и жестом пригласил Кэтрин. Гараж был поделен на два отделения. В заднем стоял верстак, рабочий стол, шкаф с инструментами и продавленный диван с линялой обивкой в цветочек, а в переднем, обшитом светлыми пластиковыми панелями, – парикмахерское кресло, раковина и пара сушилок. А там, где положено быть гаражным воротам, была сооружена стенка, выложенная зеркальным кафелем.
– Мать работает парикмахером, – пояснил Рик. – У нее контракт с домом престарелых. К ней привозят старушек. – Он хмыкнул. – Иной раз эти ископаемые кокетки доводят Джоша до бешенства, приставая к нему с идиотскими вопросами. Как видишь, гараж у нас многоцелевой. «Мерсов» не держим, зато у матушки тут салон красоты, а у нас с Джошем – творческая лаборатория.
Рик обнял ее за талию и повел в мастерскую. Он все говорил и говорил, а Кэтрин, почувствовав тепло его руки, едва слышала, что он рассказывает. Между тем его рука поднялась выше и вот уже его ладонь легла ей на шею и принялась поглаживать.
Кэтрин замерла. Захотелось прильнуть спиной к его груди и тесно прижаться, раствориться в его теле. Она представила себе, как сливается с ним воедино и его энергия передается ей. И она набирается от него дерзости и невежества, решимости и нахальства – словом, всего того, чего ей недостает и что у него в избытке.
Он взялся за застежку лифчика и потянул на себя, но не сделал попытки расстегнуть.
– Боишься?
– С чего вдруг? – запинаясь, пробормотала она. – Не смеши меня.
Рик провел большим пальцем по вырезу лифчика и тихо произнес:
– Не боишься? А зря! Детка, ты и представить себе не можешь, что я собираюсь с тобой вытворять.
Кэтрин ощутила, как страх стремительно испаряется, уступая место жгучему желанию. Захотелось крикнуть «давай, чего же ты ждешь?», и она стиснула кулаки, стараясь не потерять над собой контроль. Да, она укатила со свадьбы на заднем сиденье мотоцикла и пусть на ней шлепанцы с пластиковыми ромашками, но она все та же Кэтрин Эшби. А настоящая леди не позволит себе крикнуть мужчине «давай, чего же ты ждешь?», даже если этот мужчина разжег в ней огонь.
Отпустив застежку бюстгальтера, Рик выдавил мед поверх арахисового масла на бутерброд и поднес хлеб к ее губам.
– Открой рот, – шепнул он.
Она послушно откусила небольшой кусок, а он откусил с другой стороны.
