Последующие их действия выглядели так.
Доставленного накануне маньяка посадили, крепко-накрепко приковав к намертво прикрученному к полу стулу напротив Томминого Робаха.
Над его головой на капроновом тросе повесили тяжелую стальную плиту.
Сбоку его стали облучать микрокварками, которые для человека были совершенно безвредны, а проще сказать — для него их просто как бы не существовало, зато Робах прекрасно их регистрировал и знал о смертельной для себя опасности.
В это время Иван показал другому Робаху, сидевшему в соседней лаборатории, все эти жуткие приготовления и стал комментировать их:
— Видишь этого человека?
— Вижу, — ответил Робах.
— Это маньяк-убийца. Он изнасиловал и зверски убил шестнадцать малолетних девочек, в процессе этого заживо их поедая. Как ты относишься к этому человеку?
— Он мне омерзителен.
— Прекрасно! — обрадовался Иван и продолжал: — Его приговорили к смертной казни, но приговор должен быть приведен в исполнение после соблюдения предусмотренных за коном формальностей — рассмотрения в течение трех недель апелляции его адвоката о помиловании. С ее подачи прошла всего неделя, и хотя никто не сомневается, что она будет отклонена, у этого человека есть еще две недели дарованной законом жизни. Вопреки своим убеждениям и ради дела, мы, с разрешения верховного судьи, в виде исключения, приведем сегодня в исполнение приговор суда по отношению к этому убийце. Остановить казнь и подарить положенные этому недостойному человеку две недели жизни по силам только твоему брату, да и то только ценой потери своей жизни — как ты можешь убедиться по показаниям своих датчиков, приговоренный находится под непрерывным облучением микрокварками, которые не приносят ему никакого вреда, — но если твой брат попробует освободить его или хотя бы столкнуть вместе с прикрученным к полу стулом из-под падающей плиты и тем самым спасти его еще на две недели, то сам он непременно наверняка погибнет. Он может этого и не делать, никто его не осудит за это, но этот маньяк-убийца малолетних изнасилованных и съеденных заживо девочек лишится законных двух недель своей жизни. Что ты на это скажешь?
— Отпустите несчастного на свободу, а я вместо него брошусь под микрокварковое излучение и ценой своей жизни подарю этому гнусному людоеду две недели паршивой его жизни! — прорычал Робах, и создалось стойкое впечатление, что он сам сейчас кого-нибудь съест.
— Нет, ты будешь сидеть здесь и смотреть, как погибает твой брат за этого выродка!
