– Ты умеешь ездить верхом? – спросил он Квентина.
– Да, умею, – подозрительно глядя на Бишопа, ответил тот. – А что это тебе вдруг захотелось прокатиться?
– Я... я настроился и засек место. Поехали.
Квентин, продолжая хмуриться, последовал за Бишопом, и через десять минут они уже, сидя на лошадях, направлялись в горы по узкой извивающейся тропинке. Бишоп ехал первым, молча, наклонив голову, словно прислушиваясь к внутреннему голосу, направлявшему его.
Квентин нисколько не удивился умению Бишопа хорошо сидеть в седле: он знал, что тот – человек упорный и настойчивый и уж если чего захочет, то добьется, сколько бы времени и сил ему это ни стоило. К тому же и природной силы ему было не занимать.
«Интересно, что он там над собой проделывал в башне?» – размышлял Квентин.
Бишопу потребовалось приложить немало сил, чтобы сконцентрироваться. Зрачки его расширились до такой степени, что показались Квентину, мельком взглянувшему в них, огромными черными пропастями. После этого он почувствовал себя, мягко говоря, очень неуютно.
«Как он там сказал? «Настроился»? Что он имел в виду?» Он дернул поводья, нагнав Бишопа, пристроился на тропинке рядом с ним и спросил:
– Ты точно знаешь, где она, или мы едем наугад?
– Нет, не наугад. Я точно знаю, где находится девочка, – спокойно ответил Бишоп.
– Откуда тебе это известно?
– Я ее слышал.
Квентин с минуту вникал в его слова.
– Ты хочешь сказать, что услышал ее голос из башни?
– Да, – кивнул Бишоп.
Квентин обернулся – они отъехали на приличное расстояние от гостиницы, тихо произнес:
– И как же, черт подери?
– Мозг – это удивительный инструмент, – ответил Бишоп. – Уникальный. И чувства – это тоже инструменты. Пять обычных чувств плюс те, которыми нам повезло обладать дополнительно.
– По-моему, Бишоп, ты каких-то чувств уже лишился.
– Увидим, – равнодушно произнес тот.
Квентин придержал лошадь, снова поехал за Бишопом. Посматривая ему в спину, он усмехался, не зная, что и думать. Бишоп, конечно, производил впечатление чокнутого, но ведь и сам Квентин нередко действовал по наитию, будто кто-то, сидящий внутри его, подсказывал ему, что нужно спросить или что сделать. А иногда он же сообщал о том, что должно произойти в самое ближайшее время.
«Кто его знает, может, он и вправду слышал голос Белинды. Посмотрим, чем кончится наша прогулка».
– Вот ты где, Белинда.
– Уйди! – всхлипнула девочка, отворачиваясь, часто моргая и морщась в свете карманного фонарика в руке Квентина. Она забилась в расщелину в скале, возле сложенного из камней кострища. Бишоп видел, как девочка испуганно съеживается, стараясь залезть еще глубже. – Не подходи ко мне! – сказала она дрожащим от слез голосом и сразу же разрыдалась.
