– На все воля Божья, – в голосе Филиппова звучала насмешка, – но тем не менее, ваше превосходительство, скоро мазуриков возьмем. – Откуда такая уверенность? – Так Бахтин за конец веревки уже уцепился.
– Что ж, пусть и на нас поработает. А то все парижские газеты о нем взахлеб пишут. – Так от Бога же криминалист.
– Пусть постарается, тем более что государь ему сверх срока пожаловал Владимира четвертой степени. – Белецкий повесил трубку, покрутил ручку телефона.
Ну, что ж. Он доволен. Бахтин – человек толковый. По следу идет, как хорошая гончая. Этот найдет.
– Ваше превосходительство, – на пороге появился секретарь, – к вам полковник Еремин.
Белецкий поморщился. Он не любил заведующего Особым отделом Еремина. Полковник был человеком злопамятным, завистливым и весьма карьерным. Родом из донских казаков, он сразу по окончании Атаманского училища вышел в Отдельный корпус жандармов. Особый отдел Еремин возглавил благодаря поддержке шефа Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенанта Курлова.
Белецкий вообще откровенно тяготился политическим сыском. Дело это было сложное, опасное и малопонятное, поэтому он тайно готовил проект о выделении из департамента жандармской службы в отдельное производство.
Полковник Еремин был сухощав, черноволос, с глубоко посаженными светлыми глазами. Белецкий с тоской посмотрел на него. – Слушаю вас, Александр Михайлович. Белецкий, что скрывать, побаивался Еремина. Весь служилый Петербург помнил, как в 1905 году молодой поручик Еремин устранил с поста киевского генерал-губернатора генерал-адъютанта Клейгольса, личного протеже вдовствующей императрицы Марии Федоровны, да о его службе в качестве начальника Тифлисского жандармского управления ходили таинственные слухи.
– Сергей Петрович, – Еремин сел, положил на стол папку, – неприятное сообщение получено из Парижа. – От Красильникова? – Так точно.
– Что же сообщает нам милейший Александр Александрович?
– В Париже находился надворный советник Бахтин… – Я это знаю.
– Там ротмистр Люстьих проводил операцию против Дмитрия Заварзина… – Кажется, Студента?
– Именно. Мы решили воспользоваться присутствием чиновника сыскной полиции и задержать их как уголовников.
Белецкий поморщился. Господи, в Париже хотят действовать как в Костроме. – Ну и что Бахтин?
– Он отказался принять участие в операции и уехал.
– Да, полковник, хочу вам напомнить, что трижды Красильников отказывал сыскной полиции в помощи, в делах весьма важных.
