Поначалу злой яростный секс с Левоном возбуждал Ольгу новизной. Но потом, она как-то разом поняла, что получает от него гораздо меньше удовольствия, чем от отношений с супругом.
Это стало толчком к тому, чтобы посмотреть на себя со стороны. И она вдруг четко осознала, что ее не любят. Ее, как говорят в народе «имеют». При этом, ничуть не заботясь о ее ощущениях. По принципу, «благодарить должна».
Вот и сейчас, после окончания бурного любовного эпизода Левон откинулся на подушку и лежал, бурно дыша и прикрыв глаза.
Ольга посмотрела на партнера и увидела лицо человека, только что отработавшего некий урок. И, более того, чем-то обозленного. Она вдруг испугалась этой злости. И испугалась показать свое понимание.
Она тоже откинулась на подушку, немного отдвинулась от любовника и закрыла глаза, чтобы скрыть свои чувства.
Со страхом и начинающимся отвращением она ощутила его руку на своей груди.
Как-то по-хозяйски, безо всякой нежности, он не погладил, а как бы взболтнул, ее красивую полную круглую грудь, и сказал:
– Чего заскучала, киса?
– Кажется, я сто раз просила не называть меня так!
– Не злись. Или ты осталась недовольна? Тогда подожди немного, продолжим.
– Я всем довольна, но мне надо домой.
– Не волнуйся, сегодня у твоего лоха будет долгий рабочий день.
– Папа тоже не любит моих не мотивированных отлучек.
– Папа тоже сегодня придет поздно.
– Откуда ты все знаешь?!
– Служба такая. Впрочем, ты права. Пора собираться.
Он легко вскочил с кровати. Смуглый, поджарый. С редкими черными прямыми волосами на груди и животе.
Ей захотелось побыстрее прикрыть свою наготу.
«Как я могла хотеть эту обезьяну?!», – подумала она и снова закрыла глаза.
– Как мило ты краснеешь, прямо как девочка! – со смесью восхищения и иронии произнес он.
– Хватит базарить, – зло сказала она. И собрано, отбросив всякое стеснение начала одеваться, не оглядываясь на него.
В такси она чуть не разрыдалась от злости и унижения.
Все, все, это последний раз. Она любит, она обожает своего неандертальца. Она сейчас тщательно вымоется, смоет с себя следы прикосновений этого орангутанга и встретит Петра с такой нежностью, с такой лаской. Она своей горячей любовью искупит и исправит все свои ошибки.
Ольга долго, больше часа пробыла в ванне. Потом приготовила ужин и сервировала стол.
Посмотрела на часы. Было уже около десяти вечера. Ни отца, ни мужа все не было.
Она прошла в комнату матери.
– Ма, папан не звонил?
– Нет, чего это тебя вдруг отец заинтересовал? Подумала бы лучше о сыне.
