– Нет уж, благодарю.
– Жаль. Хотите верьте, хотите нет, но моя сестра Порция – настоящая актриса. Она могла бы научить вас, как избавиться от этих неприятных манер. – Столь великодушное предложение было встречено сдержанным молчанием, и Онория мягко улыбнулась. – А теперь, если вы меня извините, у меня еще остались дела, которые мне нужно сделать до возвращения домой. – Она на ходу придумала этот невинный предлог, чтобы отказаться от приглашения, и уже повернулась, чтобы уйти, но Маркус опять остановил ее, удержав за руку.
Онория обреченно вздохнула.
– Это так обязательно?
– Мисс Бейкер-Снид, мне нужно поговорить с вами, вопрос очень срочный.
– Ну что ж...
Скосив глаза, Онория украдкой посмотрела на его карету. Куда приятнее вернуться домой в этом роскошном экипаже на прекрасных рессорах, чем тащиться пешком, и тем не менее...
Разве она не дала себе слово, что больше не останется наедине с маркизом?
Резкий порыв ветра взметнул ее юбки, и Онория вздрогнула.
– Что ж, пожалуй, я согласна. А дела пока подождут.
– Отлично.
– Но... Вы должны мне обещать, что по дороге нигде не остановитесь.
Маркиз кивнул и, распахнув дверцу, помог Онории сесть в карету, затем забрался в нее сам и, приказав кучеру ехать через парк, захлопнул за собой дверцу и опустил шторки.
Онория встревожилась:
– Вы же обещали...
– Я обещал довезти вас домой не останавливаясь, но не обещал, что мы поедем самой короткой дорогой.
– Но зачем вы опустили занавески?
– Не хочу подвергнуть опасности вашу репутацию. Мы поедем с опущенными шторами, и никто вас не увидит, если только не окажется прямо рядом с нами, а при том, как Гербертс правит упряжкой, это практически невозможно.
Будто в подтверждение его слов, экипаж дернулся, затем резко рванулся вперед, отчего Онорию с силой отбросило на спинку сиденья. Маркус искоса посматривал на нее. В душе он был доволен: в конце концов, она и не подумала продать его кольцо. Однако пережитый испуг словно подсказывал, что ему нужно поскорее покончить с этой историей и во что бы то ни стало вновь завладеть кольцом.
Маркус вытянул ноги, насколько позволяли размеры кареты, и поуютнее устроился в своем углу. Карета была не такой просторной, как его собственная, но достаточно удобной, чтобы избавить Онорию от необходимости тащиться по грязным улицам. В некотором смысле он сейчас чувствовал себя рыцарем, спасавшим свою прекрасную даму от любопытных взоров всевозможных наглых типов, которых было полным-полно на Бонд-стрит.
