– Что?
– Хороший игрок не пьет.
– А вы хороший игрок? Или нечестный?
– Мне не нравится ваш тон. – Она попыталась принять оскорбленный вид, но это ей не удалось.
Облокотившись на стол, Брэндон наклонился к ней поближе:
– Выбирайте карту, Верена.
Она посмотрела на колоду и нервно облизала губы. Брэндон проследил за движением ее языка, и его тело напряглось. Черт побери, до чего же она хороша!
Наконец Верена вытащила и перевернула карту. Это оказался валет треф.
– Ха! – победно воскликнула она. – Побейте-ка его!
– Отлично, леди У., – со значением кивнул Джеймсон, галстук у него съехал набок.
Мистер Кэбот-Льюис с энтузиазмом кивнул:
– Трудно побить его одной картой.
Брэндон перевернул свою карту. Король червей. Верена моргнула.
– Это везение Сент-Джонов! – радостно вскричал Джеймсон. – Я вас предупреждал.
Брэнд поднялся и положил ладонь на локоть Верены. Он хотел увести ее так, чтобы не заметил Ланздаун.
– Идемте, леди Уэстфорт. Я провожу вас домой.
Она подняла на него взгляд.
– Сейчас?
– Немедленно.
Вздохнув, Верена, покачиваясь, поднялась со стула.
Джеймсон и Кэбот-Льюис тоже встали, шумно прощаясь. Брэнд не дал Верене времени ответить. Он попрощался за них обоих, вывел ее из игорного дома и посадил в карету, прежде чем Верена поняла, что произошло.
Поцелуй – это искусство, которое лучше оставить экспертам, поскольку оно гораздо опаснее фехтования. Несвоевременное соединение двух пар губ может причинить больше вреда, чем самый острый клинок.
Сэр Ройс Пемберли – своей молодой жене, сидя в ложе Шелбурна в театре «Ройял»
Карета громыхала по улицам Лондона, за окошками, складываясь в зыбкие узоры, мерцали огни. Верена откинулась на подушки, стараясь не обращать внимания на Брэндона, сидевшего напротив, – их колени соприкасались.
Верене казалось, что она стоит на краю пропасти и один неверный шаг может ей дорого стоить. Она сцепила влажные руки, чувствуя, как биение сердца отдается в ушах.
Она будет смотреть в окно, притворяясь, что не замечает Брэндона, хоть это и нелегко. Он такой большой, откинулся в угол кареты, руки в карманах, смотрит – глаз не сводит.
Хорошо еще, подумала Верена, что он не воспользовался ситуацией для неуместного заигрывания. Впрочем, она не против пофлиртовать с ним. Особенно сейчас, когда ночной воздух холодит обнаженные плечи, движение кареты усиливает головокружение, вызванное портвейном, и ей кажется, будто она плывет на облаке.
Есть, конечно, и другое чувство. Чувство, которого она давно, очень давно не испытывала. Тревога. И еще желание.
