Карпинский задумался, закусил тефтели салатиком и вдруг неожиданно заявил:
— Вчера, возвращаясь из клиники, я зашёл к себе на работу. Жутко смешно, меня все узнали и не обиделись, что я их не узнаю. По очереди представились мне, и удивительная штука… Оказывается, я не только вспомнил их всех, но припомнилась и одна мелочь. Один из них меня не любит, почему, трудно сказать. Я скоро вернусь на работу, что там делать, знаю, оказывается, совсем не трудно, я проверил. Может, если с кем-нибудь из них я тогда провернул ту операцию, так он сам мне намекнёт? Как считаете?
Ответа не последовало. От неожиданности обе женщины потеряли дар речи, только во все глаза смотрели на Карпинского. Немного смутившись, тот пояснил:
— Ведь если я занимался каким-то дополнительным бизнесом.., на это наверняка понадобилось время, может, я отпрашивался с работы, может, выезжал куда-то. Они должны это помнить. И скажут мне.
Кристина радостно встрепенулась.
— Ну конечно же, Хенричек, я тебе говорила то же самое! Ты и без памяти можешь нам помочь. Пообщаешься с людьми…
— А все, что они тебе скажут, сообщишь нам! — подхватила Эльжбета. — И мы сделаем выводы. Папуля, как я рада, что память к тебе возвращается!
— Насчёт памяти не уверен, а разумом я, слава богу, не обделён. В энциклопедии уже добрался до буквы «п» и все понял. Врачи утверждают, что голова у меня всем хороша, вот только не желает помнить прошлое. Зато быстро обучаюсь всему, а уж особенно тому, что раньше умел, так что смогу приступить к прежней работе, как только снимут гипс с руки. Очень рад, что теперь мы все трое возьмёмся за решение проблемы, уверен, отыщем-таки наши денежки. Если, конечно, я спрятал их в безопасном месте. Хотя надеюсь, что и до того кретином не был.
Кристина с Эльжбетой почему-то немного помедлили, прежде чем одновременным «нет» заверить Карпинского — какие сомнения, кретином он никогда не был.
— Ну так должны быть в сохранности. Не волнуйтесь, мои дорогие, мы их найдём.
* * *
Вскоре гипс Карпинскому сняли. Врачи нашли руку в порядке и заявили — теперь потребуется недели две на восстановление двигательных функций, а потом можно и к работе приступать. Вечером того же дня зазвонил телефон. Трубку подняла Кристина.
— Можно попросить Хенрика? — поинтересовался в трубке мужской голос. — Мне хотелось бы с ним поговорить.
— Попросить я могу, — ответила Кристина. — Вот только не уверена, что вы сможете с ним поговорить.
— А в чем дело?
