— «Трабант», — безнадёжно протянула Тереска. — Вся крыша завалена. Дохлый номер.
Девчонки снова угрюмо устроились на мешках. Шоссе опять опустело. Жара свирепствовала. Казалось, весь мир вот-вот расплавится. Тишина, и ни малейшего ветерка.
— При такой погоде одно утешение, что у нас нет паруса, меланхолически заметила Шпулька после очередной долгой паузы. — Торчали бы мы сейчас на одном месте в открытом море и только расстраивались.
— Да уж, — съязвила Тереска. — А так, без паруса, мы летим вперёд как стрела, и бурно радуемся — По крайней мере, ничего у нас не пропадает зря.
— Ещё как пропадает — байдарка. И маргарин плавится.
— Говори в прошедшем времени. Уже давно расплавился. Не могла эта подлая машина сломаться где-нибудь у воды?
— И деревья спилили Раньше, говорят, все дороги были густо обсажены деревьями. Я и сама помню. Вырубать деревья — варварство.
— Что-то едет. Маленькое и противное.
Тереска чуть приподнялась, взглянула и кивнула.
— И на крыше тюк с небоскрёб, — добавила она. — Куда же все эти, с прицепами, подевались?!
С угрюмым отвращением смотрела Тереска на проезжающий мимо автомобиль, загруженный до последней возможности Постепенно в ней нарастала обида на весь мир. Сидеть так, опустив руки, под раскалённым добела небом у пыльной канавы, и неизвестно сколько — может, до конца жизни — хуже некуда. Ещё немного, и она бросится под следующую машину или соорудит баррикаду поперёк шоссе из своих вещей, силой выбросит пассажиров и заставит шофёра ехать, пригрозив ему чем-нибудь, лучше всего топором…
Шпулька, правда, лучше переносила жару, зато легче впадала в пессимизм. Ей уже представлялись два белых скелета, полузанесенных песками пустыни, и кружащие над ними стервятники.
— Не знаю, не знаю, — вдруг произнесла она задумчиво. — Это становится невыносимым. Не говоря уже о маргарине. Минералка кончается, мы умрём от жажды…
— У нас два литра чаю, — зло возразила Тереска.
— Кроме того, можно получить солнечный удар, — продолжала Шпулька нагнетать пессимизм. — Я уж на все согласна, лишь бы оторваться от этого проклятого места. Слава Богу, что с таким грузом нельзя идти пешком, а то бы я двинулась.
Безграничный пессимизм подруги неожиданно вызвал в Тереске активное противодействие — Хватит, — категорически заявила она и поднялась. — Хватит ничего не делать и жариться на этой сковородке! Никто сюда не приедет. Можно перенести хоть часть вещей на несколько метров, потом вернуться и перетащить следующие, и так далее. Вставай, попробуем!
