Любая версия представлялась реальной, и в любом случае не хотелось вмешивать в дело милицию. И одновременно необходимо было как можно скорее разрешить загадку. Но вот каким образом это сделать — никто не мог посоветовать ничего разумного.
Мамуля ела творог и ворчала:
— Тереса моя младшая сестра, я не позволю ей делать глупости.
— Она уже совершеннолетняя, — автоматически возразила Люцина.
— Что с того? Совершеннолетняя, да глупая. Не позволю ей крутить любовь с первым попавшимся хлыщом! Пусть в Канаде крутит, там я за неё не несу ответственности. В Канаде я не вмешиваюсь, Тадеушу самому решать.
— Да неужели вы до сих пор не поняли, что никакая это не любовная история, а подозрительная афёра! — простонала я.
— И в подозрительные афёры не позволю ей вмешиваться!
Вот и втолкуй им что-нибудь! Меня просто не желали слушать, каждый стоял на своём. Видя моё отчаяние, Люцина сделала попытку успокоить меня:
— Ну зачем так расстраиваться! Ведь и в самом деле история непонятная. Знаешь, как в том анекдоте с часами: то ли украл, то ли у него украли. О! Вот ещё версия: не могло получиться так, что кто-то провозил контрабанду, подбросил её в чемодан Тересе, а теперь хочет получить свою собственность?
— И куда, по-твоему, эта контрабанда делась? Вылезла из чемодана и отправилась гулять? Ведь Тереса по приезде распаковала чемодан, все вещи перетряхнула, часть оставила в Варшаве, часть взяла с собой. И чемодан разбирала на наших глазах, помнишь? Ничего подозрительного там не было.
— Мы могли не заметить. Если маленькое… Спрятали за подкладку.
— А где Тересин чемодан? — заинтересовалась мамуля.
— Остался в Варшаве. Вернёмся, контрабанду найдём и сразу выбросим.
— А если взорвётся? — возразила Люцина.
— Так, по-твоему, лучше, чтобы взорвалось у меня в квартире? — возмутилась мамуля. — Выбросим с моста в Вислу.
— Перестаньте болтать глупости! — не выдержала я. — Если даже что и подбросили, оно скорее будет в её сумке, а не в чемодане — ведь не в Варшаве ищут, а здесь! Раз ездят следом за нами, знают, что осталось в Варшаве, а что Тереса взяла с собой.
Отец уже давно пытался вставить слово, ему не давали. Но вот наконец он воспользовался краткой паузой в нашей дискуссии:
— Скажите мне в конце концов, почему Ядя украла плёнку? Нет, не то… Я хочу знать, почему вы все время говорите о Ядиной плёнке? Она её у кого-то украла? Или, наоборот, кому-то подбросила? В чем дело?
Слова отца, как всегда, внесли ясность в сумбур.
