Я поблагодарила услужливого филателиста — как все-таки благородное хобби помогает людям! — и теперь не на шутку задумалась над историей с плёнкой. Подошла к оставленной на стоянке машине и застала в ней одну одинокую Люцину.
— А где остальные? — недовольно спросила я. Баб своих я знаю, их только отпусти — до вечера не соберёшь, а нам ехать пора.
— Только сфотографируют вот тот киоск с янтарём и вернутся, — успокоила меня Люцина и с гордостью добавила: — А я вора прогнала!
— Что ты сделала?
— Спугнула вора! Не знаю, что он хотел украсть из нашей машины, но я сначала спугнула его, а уж потом заметила, что на самом видном месте стоит торба твоей матери. Знай такое, не стала бы спугивать, подождала бы в сторонке, пока он её не свистнет. Вот интересно посмотреть, что он станет делать, когда украдёт и раскроет сумку!
Злополучная фотоплёнка тёти Яди сразу вылетела из головы — я тут же переключилась на вора и мамулину сумку. Мне тоже интересно было бы взглянуть! Никто не знал, что она в ней таскает, но тяжесть это была страшная, а теперь ещё усугублённая двумя бутылками молока и тремя термосами — один с молоком, а два с чаем.
— Конечно, надо было дождаться, пока он её не украдёт! — упрекнула я тётку. — Ну, расскажи, как было дело.
А дело было так. Оставшись одна в машине, Люцина, доставая очки, уронила их под переднее сиденье. Сидя достать их не удалось, должно быть, глубоко завалились, пришлось залезть под сиденье и шарить там. Дверца машины была захлопнута, переднее сиденье заблокировано, так что изнутри его не откинешь, вот и пришлось, согнувшись в три погибели, копошиться на полу машины. Занимаясь этими акробатическими упражнениями, Люцина слышала, как кто-то подошёл к машине, обрадовалась, что я вернулась или сестры, и вынырнула из-под сиденья — теперь можно будет его откинуть и нормально достать очки. И увидела совершенно незнакомого человека! Тот через опущенное окно дверцы засунул в машину не только руку, но и голову, и уже дотягивался рукой до мамулиной торбы. Увидел вылезшую Люцину и сбежал.
— Не понравилась ты ему! — констатировала я. — Плохое впечатление на вора произвела! Надо было вылезать с приятным выражением лица, тогда, глядишь, он сбежал бы с мамулиной сумкой, и мамуля перестала бы поднимать тяжести.
— Ты что! Через окно она бы не пролезла!
— Люцина, а ты уверена, что это был мужчина, а не женщина?
— Не уверена, солнце било прямо в глаза, но вроде бы мужчина.
