Мы все вместе с представителями «Орно» очень переживали ещё и из-за того, что мошенник ювелир располагает фирменной меткой «Орно». Приварит её на каком-нибудь своём халтурном изделии, выдав его за шедевр известной фирмы, а мы опять, выходит, способствуем мошенничеству! Одна мысль об этом приводила нас в ярость, а что поделаешь? Люцина пыталась хоть чем-то утешить нас:
— По крайней мере, лак у него оказался неплохого качества, облупился только через восемь лет…
Благородное поведение «Орно», которое взялось привести кольцо в божеский вид, очень подняло наше настроение, что было весьма кстати. Ведь и непредвиденная болезнь мамули, и неприятная история с кольцом, обрушившаяся на Тересу буквально с первых её шагов по земле предков, делали пребывание канадской родственницы у нас очень далёким от того представления о земле обетованной, которое мы планировали ей создать. Запасы еды, которой собирались кормить Тересу, как-то очень мало расходились, хотя питались ими все подряд, а замороженных цыплят мне уже надоело возить из одного холодильника в другой, размораживая их и опять замораживая.
— Интересно, какие основания у моей старшей сестры считать меня такой обжорой? — возмущалась Тереса. — Подумать только, специально для меня закупили три килограмма свиных отбивных и целую кучу цыплят. И все это я должна съесть? Что я, володух какой-нибудь, на самом деле?!
— Мне не хотелось, чтобы ты у нас голодала, — неумело защищалась мамуля.
Кузина, выписывавшая за столом рецепты для мамули, оторвалась от своего занятия:
— Будьте добры, объясните наконец, что такое володух? Я очень часто слышу от Иоанны это слово, но не имею понятия, что оно означает.
Удовлетворить её любопытство взялась Люцина:
— Когда мы ещё детьми жили в Тоньче… ты слышала, наверное, так называлась деревня, где жили наши родители? Ну так вот, в те далёкие времена в соседней деревушке… ох, забыла её название.
— Паплинок, — подсказала старшая сестра, моя мамуля.
— Ага, в Паплинке тогда жила одна баба, которая славилась своей просто невероятной скупостью. И вот однажды, на Пасху, когда ксёндз ходил по дворам и колядовал…
— Ну что ты плетёшь! — возмутилась мамуля. — Ксёндз ходил по домам и святил праздничную еду.
— Какая разница? Главное, ксёндза надо было как следует угостить, накрыть приличный стол, и две деревни разбирало любопытство — что подаст скупая баба. Трудно ей было, но она пересилила себя, сделала широкий жест и подала ксёндзу яйцо, сваренное в мешочек!
