Могла я уразуметь и такой финт, как закупка целого корабля прогнивших лимонов, или, скажем, причины уничтожения наших заводов, выпускающих электронику, чтобы закупать её у иностранного производителя. А вот на телевидении застряла — и все тут. Прямо как в стенку упёрлась. Железобетонную.
Пришлось признаться:
— В данном случае душа моя прочно погрязла в прошлом, никак не желает идти в ногу со временем, и тут уж, хочешь не хочешь, надо смириться. Но одно лишь я знаю совершенно точно: в этом пожаре вся суть.
— О, хорошо, что напомнила, — обрадовалась Марта. — Дай же мне кассеты. Я их суну в сумку и сразу смоюсь, если явится полиция. А ты со спокойной совестью сможешь заявить — нет у тебя никаких кассет! С пожаром, я о них говорю. Считаю, сначала сделаем копии, а уж потом можем отдавать их на съедение ментам.
Очень дельное предложение, ничего не скажешь. Однако, поскольку я знала повадки ментов лучше девушки, тут же разработала стратегию нашего поведения: они звонят снизу, я щёлкаю домофоном, впускаю их в парадное, Марта же с плёнками выскакивает на лестницу и поднимается на один лестничный пролёт, к двери на чердак. Переждёт, а когда они войдут в мою квартиру, спокойно выйдет из дома. Я даже могу признаться властям, что отдала плёнки Марте, пусть за ней гоняются. Когда настигнут её в телестудии, плёнки будут уже переписаны.
Ознакомила Марту с планом. Та в принципе согласилась, но высказала опасение, что полиция может просочиться в дом и без моего домофона и тогда застанет её с плёнками у меня. Решили, что, если сразу позвонят в дверь, Марта спрячется с плёнками в кухне, я затащу полицию в комнату и прикрою дверь, а Марта потихоньку прокрадётся в прихожую — и была такова.
— Отлично, а теперь давай кассеты.
Поднявшись с кресла, я шагнула было в спальню… и остановилась. Минутку, а куда я их задевала?
— Ну! — торопила Марта. — Давай же!
Я не двинулась с места.
— Что случилось? — встревожилась Марта. — Ты чего?
— Ничего особенного, просто я их спрятала так, чтобы потом легко было отыскать. Вот и вспоминаю, куда сунула.
— Нет, я с тобой спячу! Езус-Мария! Давай думать вместе.
Думать в бездействии мы обе не могли, поэтому последующие четверть часа деятельно просматривали ту кучу, что лежала у телевизора, хотя я и заверяла, что там их никак не может быть.
Уж это я помнила хорошо. Помнила, как держала кассеты в руках и искала подходящее место. Что-то мне тогда помешало, а потом, точно-точно, уже ничего в руках не было, я смогла свободно работать.
