Кассеты я всегда старалась складывать поближе к телевизору, так что там уже громоздилась порядочная куча. Сунуть в эту кучу и пожарные? И что, потом переворачивать весь этот хлам, разбирая сплошь и рядом почти стёртые надписи на корешках?
С кассетами в руках прошлась по всей квартире, включая и кухню. Увидела на столе забытые упаковки с блинчиками с мясом, отругала себя — надо было сразу сунуть в морозильник, ведь испортятся. И сунула, хотя мне что-то мешало и пришлось действовать одной рукой, но тут одновременно заголосили домофон и телефон, и я поспешила в прихожую. Как всегда, не интересуясь, кто рвётся ко мне, отворила дверь в парадное и принялась разыскивать в комнате трезвонящий телефон. Вот вечно так, не помню, где бросила трубку. Впопыхах схватила трубку факса, хотя говорить в неё не любила из-за короткого провода.
В телефоне оказалась Анита.
— Надеюсь, ты ещё не легла? — без предисловий начала подруга, и я только теперь отдала себе отчёт в том, что давно наступила ночь. — Слушай, я тут вспомнила фамилию типа, которого тогда задушили в «Мариотте». Его звали Стефан, правильно?
— И вовсе нет! — возразила я. — Его звали Антоний. Антоний Липчак.
— Чушь! — отрезала Анита. — Никакой он не Липчак. Точно помню, Стефан. И фамилия такая подходящая… минутку… ну да, Трупский! Стефан Трупский!
У меня голова пошла кругом.
— Полиция расспрашивала меня о каком-то Трупском, но я никогда не слышала о таком! — крикнула я в трубку. — А тот, в отеле, был Антоний Липчак, тоже полиция установила, не я выдумала.
Похоже, Анита была несколько озадачена.
— И что, полиция в отеле видела его документы?
— Вот именно, видела! И паспорт, и права, и кредитные карточки.
— Надо же, так перекрасился! — удивилась Анита. — Так вот, слушай меня, он такой же Липчак, как я прима-балерина. Я отлично знала этого типа, сколько раз приходилось встречаться с ним во время всевозможных мероприятий, как журналистских, так и деловых, а в последние годы на презентациях и тому подобной ерунде, так что прекрасно его помню. И, несмотря на невзрачную внешность, проныра он был тот ещё! Хуже меня! И в сто раз нахальней! У представителей правящей элиты при виде этого типа сразу вытягивались физиономии. Прямо скажу — не любили его, но считаться были вынуждены. И с большинством сильных мира сего он был на «ты». Как-то один из моих друзей-журналистов разоткровенничался со мной, вот тогда-то я узнала, что пан Трупский — крупнейший специалист по части чужих секретов, коллекционирует их многие годы, хобби у него такое, и это даёт ему возможность управлять людьми — заметь, людьми весьма влиятельными, — как марионетками.
