Договорившись о встрече, она помчалась к нему радостная и счастливая, её с краями переполняли нежные чувства, а он… а он встретил её как последний мерзавец. Закатил ей такую истерику… да нет, даже слово «истерика» не передаст всех оттенков того, что он выкидывал: кликушество депрессивного маньяка, угрозы отпетого подонка, выбирающего самые бранные и обидные для женщины слова… Короче, морально её смешал с грязью, размазал по стенке, а потом и физически пинками прогнал прочь! А все из-за того, что она по дороге — ведь припарковалась на Центральном — заглянула в казино на каких-то жалких два часика!
— Что ж, нельзя совместить несовместимое, — философски заметила я. — Выбирай, или Доминик, или казино.
— И выбирать нечего, я с этим истериком больше не желаю иметь ничего общего! — яростно вскричала Мартуся. — Казино не извивается по полу и не стучит по нему лбом, не сморкается мне в декольте, не поворачивается ко мне задом, чтобы передом выть аки гроб повапленный!
У меня непроизвольно вырвалось:
— Капитализм нам передом улыбается, а задом измывается.
— Что?.. — не поняла Марта.
— Так, ничего, вспомнился популярный лозунг нашего недавнего прошлого, все равно не поймёшь. Хотелось бы слышать, как воет гроб повапленный.
Похоже, гроб вкупе с капитализмом целительно подействовали на девушку. Глаза приобрели осмысленное выражение, а голова — способность соображать. Уже внимательно оглядев столик, заставленный напитками, она попросила ещё виски, «чтобы уж не смешивать». Бушующая ярость сменилась обычной мрачной отрешённостью.
— И какая нелёгкая дёрнула меня влюбиться в него? — пробурчала она, поднося к губам бокал.
Очень негуманно бить лежачего, но я не смогла удержаться и ненавязчиво напомнила:
— А ведь кто-то ещё вроде намекал на желание выйти за него замуж.
— Я намекала? — вскинулась Марта. — За Доминика замуж?! Да ни в жизнь! Это он пару раз заговаривал. Да ведь пустой трёп, только и всего. Дескать, разведётся и тому подобное, однако у меня ещё хватило ума не поддерживать эту тему. Хотя… эх, да что там скрывать! Если бы любил меня по-настоящему, как нормальный человек, возможно, я бы и сваляла дурака.
— В таком случае должна радоваться разрыву. Выходит, он уберёг тебя от ошибки. Бога благодари за ниспосланное счастье.
— Ну, знаешь. Случалось мне в жизни испытывать и большее счастье! Но ты права — нет худа без добра. Теперь я так злюсь, так злюсь… Знаешь, даже у меня вряд ли хватит выдержки ежедневно переживать такое. Я тебе не говорила, позавчера он тоже… Позвонил среди ночи и потребовал, чтобы немедленно мчалась к нему, без меня он задыхается, вот-вот испустит дух. Я, как последняя идиотка, помчалась к любимому, знаешь, в ту однокомнатную, что он снимает на Вейской. Пьяный был вдрызг и рыдал, как старый крокодил. А рыдать ему гораздо сподручнее в моих объятиях. Комфортабельнее, так и сказал. И все остальное свершалось тоже под аккомпанемент рыданий, представляешь?
