Я немного успокоилась. Пока все говорило о невиновности Доминика. Когда же я обнаружила этот труп в соседнем с ним номере? Сейчас подсчитаем. Значит, обнаружила, потом встретилась с Анитой и ещё успела в банк, который закрывается ровно в семь. Выходит, труп я видела около шести, когда Доминик ещё торчал дома. А если покойника кто-то прикончил часа за два до этого, Доминик тоже отпадает, раз все время находился на людях. Полиция произведёт вскрытие и оправдает Доминика.
И я успокоила Марту:
— Тогда все в порядке. Труп лежал там ещё в то время, когда вы с Пухом ужинали в «Лилле Венеде». Я это точно знаю, случайно наткнулась. А почему подозревают Доминика? Он знал погибшего?
— Да откуда! Но между этими двумя номерами имеется дверь, и она оказалась незапертой. Вот и стал Доминик первым подозреваемым, тем более что твердил как заведённый: ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знает. И ещё, кажется, в его номере что-то полиция обнаружила, но не знаю что. Слушай, так ты его видела?!
Дошло наконец.
— Видела и в случае чего ни за что в этом не признаюсь, разве что арестуют Доминика. Но не волнуйся, его не могут подозревать.
— А ты почём знаешь?
— Умею считать.
— Завидую тебе, я вот не умею.
— Неважно, менты тоже умеют. Если я видела труп уже мёртвым, значит, Доминик не мог его прикончить, а до того у него алиби. Не было у Доминика никакой возможности ухлопать наш труп!
— А когда ты там была?
— Между шестью и четвертью седьмого. Увидела труп в шесть.
Поскольку Марта поглощала очередной стакан пива и сидела с полным ртом, то принялась отчаянно махать мне рукой, не решаясь что-то сказать. Я встревожилась, но терпеливо ждала, пока она проглотит пиво.
— Все не так! Откуда он мог появиться там в шесть? У них получается, что кокнули его между десятью вечера и часом ночи, когда Доминик уже был один в двадцать седьмом номере. Один! Без меня! Если бы я не удрала в казино, его бы не заподозрили! В шесть вечера тот ещё был жив.
— Кто был жив?
— Труп.
— Кто так сказал?
— Врач, наверное. Судмед, кажется, называется? Полиция так считает.
Перед глазами встала картина увиденного в номере 2328, который я тогда приняла за номер Аниты. Живой?! Кто-то из нас не в своём уме.
— Невозможно! — категорически заявила я. — Он не был живым… Он не имел никакого права быть живым. Никто без головы не может быть живым.
— Без головы? — поразилась Марта.
— Ну, без половины. Задней.
Марта горячо запротестовала:
— Иоанна, ну о чем ты говоришь! Или это твои вымыслы для нашего сценария? Нет? В сценарии я могу согласиться с твоей безголовой концепцией, но ведь тот, настоящий, в отеле, был с головой! Его задушили, и это совсем не повредило его голове. Уверяю тебя, его голова не понесла никакого ущерба.
