Айсберга взяли через два часа. Поздно ночью Жарикова пригласили на опознание. А утром выяснилось, что Айсберга уже выпустили. Денег артисту он так и не вернул…
— Наверное, им он дал больше, чем должен нам, — грустно предположил по этому поводу Жариков.
…Мы живем под властью стереотипов. Многолетние догмы оказываются сильнее любой логики, точно по Козьме Пруткову: «Не верь глазам своим».
Летом 2003-го очередная Великая Ностальгическая Иллюзия умерла, не приходя в сознание. Это случилось в душный июньский день, когда на руках лучших сыщиков
МУРа — тех, кто уже навсегда войдет в историю под именем «оборотней в погонах», — защелкнулись наручники. А вместе с их арестом рухнула и последняя вера людей в честную милицию…
Если бы точно такая же преступная группа была разоблачена не в МУРе, а в каком-нибудь другом подразделении — в УБЭПе, УБНОНе, на худой конец в питерском розыске, — вряд ли дело это получило бы такой резонанс. Об «оборотнях» не слагали бы анекдоты. Да и само это слово широко не шагнуло бы в народ, не стало бы своеобразным символом эпохи.
Но… МУР есть МУР.
А чему, собственно, здесь удивляться? Выведенный самородком Ломоносовым закон сохранения энергии никто не отменял: если где-то что-то прибывает, значит, где-то что-то убывает.
Когда весь организм поражен гангреной, невозможно найти на теле отдельно взятый здоровый участок, этакий островок благополучия и благоденствия. И если вся милицейская система срослась сегодня с организованной преступностью, превратилась в гигантскую бандитскую структуру, целиком пронизанную коррупцией и поборами, глупо было бы надеяться, что в одном-единственном управлении, где служит семь с лишним сотен человек, происходит что-то другое.
Дело «оборотней» — вполне закономерный, логичный итог «реформ», и особенно «реформ» Владимира Рушайло. Годы его министерства были временем абсолютного торжества безвластия, безграничного владычества телефонно-рыночного права. В одночасье в МВД стало продаваться и покупаться всё: уголовные дела, звания, должности.
Пачками вылетали на улицу профессионалы: за одно только неосторожное слово, за отказ выполнять «заказы».
Их места занимали другие: послушные, беспринципные, управляемые.
Должность начальника московского отделения стоила от 50 тысяч долларов. Начальника главка (не московского, понятно: на территории) — несколько миллионов.
Конечно, коррупция была в милиции всегда. Были и поборы, и взятки, и хищения. Но по нынешним меркам «злодеяния» советской эпохи кажутся просто чепухой на постном масле.
