— Что ж, если больше некому, придется мне самой. — Она развязала веревку и пошла за необходимыми медикаментами.
Убби прищелкнул языком от такого своеобразного отношения к рабской доле. Рейн свирепо посмотрела на него, и он опустил голову, но сначала покачал головой, тем самым выражая свое удивление.
Рейн распустила узлы на веревке, которой был связан молодой воин, почти мальчик, и повела его к шатру. Несмотря на протесты охранника, она очистила и зашила рану, оказавшуюся не такой уж страшной.
Зашивая четырехдюймовый разрез, она старалась успокоить раненого.
— Как тебя зовут?
— Эдвин.
— Ты откуда, Эдвин?
— Из Винчестера, — осторожно ответил он.
— Ты сражался за короля Ательстана?
Он неохотно кивнул, не зная, можно ли ей довериться.
— Почему ты не вернулся в Уэссекс с королем?
— Потому что я проклятый дурак, — проворчал он. — Я вернулся в лагерь за своей женщиной, а она не захотела никуда ехать в темноте. Темнота! Ха! Вот тебе и темнота!
— Я уверена, Селик вернется и все уладит.
— Ты женщина Изгоя? — спросил он, отстраняясь от нее.
— Нет. Я помогла ему спастись и…
— Ты помогла бежать этому зверю?
Рейн выпрямилась.
— Не называй Селика зверем. Мне это не нравится.
На губах мужчины появилась презрительная усмешка.
— Я знаю, что говорю, Эдвин. Он не больше похож на зверя, чем ты или любой другой мужчина.
Эдвин, прищурившись, внимательно разглядывал ее, пока она завязывала нитки на шве и обматывала рану чистым льняным бинтом.
— Тебе приходилось видеть человека, скальпированного викингом? Только зверь способен на такое. А такой, как Изгой, ничем не отличается от любого кровожадного скандинава.
Сначала Рейн не могла взять в толк, о чем говорит Эдвин, а потом едва не задохнулась от возмущения и глаза у нее наполнились слезами.
— Ты лжешь. Селик не такой варвар.
— Я лгу? — Ярость превратила грязное лицо Эдвина в безобразную маску. — Знай, госпожа, пусть лучше зверь убьет меня, и поскорее, потому что я умру, но не стану его рабом.
Стражник, у которого истощилось терпение, не позволил пленнику остаться в шатре вместе с другими ранеными, и Рейн повела Эдвина обратно. Когда она уже собиралась сдать его с рук на руки Герву, он схватил ее и развернул спиной к себе, одной рукой крепко держа ее за руку, а другой вцепившись ей в горло.
— Не двигайся, женщина, — сказал он, сдавливая ей горло, так что у нее от слабости подогнулись колени. — Я бы убил тебя сейчас, но твой хозяин, видно, не зря держит тебя при себе. Может быть, он подарит мне свободу в обмен на твою жизнь.
