Мэдди улыбнулась и игриво взяла его за руку.
– Идем, на улице так хорошо! Подышим свежим воздухом.
Чейз пожал плечами и последовал за ней по Бэй-стрит, потом по Ривер-стрит. В ночном городе кипела жизнь, и звуки его сливались в неповторимую мелодию. Чейз и Мэдди прошли по брусчатой мостовой вдоль набережной. Музыка и голоса доносились из маленьких баров, рядом бегали вперегонки дети и заливисто смеялись. Парочки расселись под раскидистыми дубами на берегу реки, обнимались, нежно держались за руки, а остальные ели мороженое или отдыхали на открытых балконах дома Тедди Тэнка. Соленый ветерок с океана взъерошил волосы Мэдди. Они шли в напряженном молчании.
– В пятницу я покажу тебе эскизы интерьеров для первых двух домов, – наконец произнесла Мэдди, когда они поднялись к ней на крыльцо.
– И никаких кожаных диванов с леопардовой расцветкой и неоновых ламп?
Мэдди заулыбалась:
– А тебе нравятся неоновые лампы? – Чейз прищурился.
– Нравятся, но мне кажется, для интерьера под старину они не очень подходят.
Мэдди подбоченилась, не устояв перед искушением немного его подразнить:
– Да, но ведь ваша компания не является членом исторического общества?
– Не является, но наши проекты основываются на архитектуре восемнадцатого века. Мне кажется, интерьер тоже должен повторять этот стиль.
Мэдди прикинулась обиженной:
– Ясно, значит, диван с бычьей шкурой отпадает. А пол в стиле диско-клуба?
Чейз уставился на нее, стиснув зубы.
– Мэдди, наши потенциальные клиенты хотели бы получить особняк под старину...
– Знаю, знаю, – успокоила его Мэдди, похлопав по руке. – Я просто дразнила тебя, Чейз. Не волнуйся, я знаю, что делаю.
Он облокотился о перила лестницы, во взгляде его читалось сомнение.
– Хорошо. Надеюсь, мы уложимся в срок. Конкурсный тур для нас очень важен, Мэдди. Твои братья...
«Умрут, если узнают, что я заложила мамино колье».
– Да, Чейз, я все понимаю. Ты доверяешь мне?
Его темные глаза были прикованы к ее лицу. Но вопрос, на который она ожидала получить утвердительный ответ, повис в воздухе. Чейз опустил глаза, и между ними снова воцарилось молчание, как непроницаемая кирпичная стена. Мэдди взглянула на его профиль в лунном свете. Какой он высокий, сильный, длинные иссиня-черные волосы касаются воротника, глаза темные, почти черные, угрюмый взгляд. Она вспомнила те далекие дни, когда Чейз появлялся на пороге их дома, такой потерянный и одинокий, и ей казалось, что он хочет, чтобы его пригласили войти, и в то же время не был уверен, что осмелится переступить порог. Внутреннее одиночество, наложившее отпечаток на его характер и высказывания, отозвалось в ней с новой силой. Впервые она почувствовала это, когда была подростком и влюбилась в него без памяти. До недавнего времени ей казалось, что она переросла это детское увлечение – столько лет прошло, учеба в школе, колледже...
