Рядом с ней, с корзинкой в руках, стояла Мэри Сеймур – ей вот-вот должно было исполниться двенадцать, и она уже выглядела, как настоящая маленькая женщина. Она была невысокая, пухленькая, со светлой кожей и вьющимися золотыми волосами. Широкополая соломенная шляпа, которую она надела, чтобы уберечься от солнца, не скрыла румянца, окрасившего ее щеки при виде Джона. Елизавета заметила это и улыбнулась своим мыслям. Ну, а если и так? Правда, сейчас Джон может обратить внимание на девушку, только если она вдруг встанет на четвереньки и побежит, но когда-нибудь – если у Пола не возникнет более грандиозных планов – Елизавета с радостью даст согласие на их помолвку.
– Моя дорогая! – Нанетта подошла и расцеловала обоих. – Как я рада вас видеть! Посмотри, вот первый крошечный абрикос. Попробуй – он мал, но так сладок!
– И вправду мал, – рассмеялась Елизавета. – А это случайно не горошинка, тетя Нэн?
Нанетта попыталась напустить на себя оскорбленный вид:
– Только попробуй – абрикосы усадьбы Морлэндов никогда не были такими сладкими. Ну же! Здравствуй, Джон. Мэри, куда ты запропастилась? Подойди и поздоровайся наконец!
Мэри застенчиво кивнула, но так и не решилась заговорить. Джон по-братски приветствовал ее, но очевидно было, что его куда больше занимают подлизыванья Зака.
– Ты чудно выглядишь, тетя Нэн, – от тебя словно веет свежестью. Ах, если бы я могла так одеваться! Знаешь, я беспокоюсь за свою жизнь – я ведь приехала сюда без слуг.
– А к чему была такая спешка? – Нанетта жестом пригласила Елизавету присесть на одну из каменных скамеечек. Нанетта безмятежно глядела на голубое небо сквозь ветви яблонь, растущих по ту сторону стен в саду. Они уже отяжелели от молодых золотисто-зеленых плодов, которые были словно драгоценные камни в оправе из зеленой листвы... Наступило как раз то время, когда незаметно кончается лето, плавно перетекая в осень, – но еще не было явных примет увядания, лишь ход жизни словно замедлялся...
– Джон переживает – ведь Тодди до сих пор не возвратился, – сказала Елизавета. – Я говорю ему, чтобы не ждал раньше первого снега – а может, он и тогда не явится.
– Но, мама, он ведь прежде всегда приходил, – горячо возразил Джон. – Когда он удрал прошлым летом, к этому времени он уже вернулся. А потом весной он пропал всего на месяц...
– Джон, ты ведь знал, что приручить лисицу невозможно. Недаром мы говорим «дикий, словно лиса»? – мягко ответила Елизавета. – Почему бы тебе не попросить у отца щенка?
