Мне совсем не нравилось, что к нам присоединились сестра и брат. Потому что очень скоро из положения подруги, в которое меня на время возвело расположение Нефру-ра, я снова оказалась в положении служанки. Унас очень добросовестно исправлял красными чернилами письменные работы двух других, а мои он даже не пробегал глазами. Когда один раз я умышленно не выполнила задания, он лишь надменно посмотрел на меня и обратился с шуткой на мой счет к Нефру-ра, которая громко засмеялась. Я же с пылающими щеками склонилась над своими глиняными черепками и принялась писать. Губы у меня дрожали, в горле комком стояли слезы. «Если бы я мог научить тебя любить священные знаки больше, чем ты любишь свою мать, – писала я, – если бы я мог открыть перед тобой их красоту».
Когда мы заканчивали упражнения и выходили порезвиться с мячом, то получалось так, что мячи бросали Нефру-ра и Абет. Я же должна была бегать за ними, когда они отскакивали в сторону или откатывались в кусты. Сколько раз, когда обе девочки смеялись над замечаниями юного писца, я стояла рядом и не понимала смысла шутки, а никому и в голову не приходило втянуть меня в разговор. И все же я была готова отдать жизнь, чтобы Унас – шутник и насмешник Унас – обратился как-нибудь и ко мне, пусть даже с самым пустяковым замечанием!
Однажды они сидели у пруда в дворцовом саду. Их работа была закончена, но моя-то продолжалась. Абет захотела пить, и Нефру-ра послала меня за фруктами и напитками. Небем-васт и Аменет держались в стороне и ничего не имели против того, чтобы я притащила тяжелые кувшины, но тут они тоже подошли и начали прислуживать своей госпоже и ее гостям, радуясь, что и им перепадет глоток сладкого напитка.
Вдруг Небем-васт толкнула меня и сказала:
– Эй, посмотри-ка, это не твоя мать там идет? Моя мать! Я уже издали узнала ее наклоненную вперед фигуру, ее тяжелую походку. Я покраснела. Что ей здесь было нужно? Не собиралась ли она показаться царевне в своей грубой, запачканной набедренной повязке, со спутавшимися, неприбранными волосами? Услышать, как Унас скажет Нефру-ра: «Что здесь нужно этой женщине?» А Нефру-ра посмотрит с удивлением, Аменет же с тайным торжеством в голосе и с насмешкой во взгляде покажет на меня: «Это мать… вон той!»
– Нет! – резким шепотом ответила я Небем-васт. – Я ее не знаю!
Я незаметно нагнулась позади куста – разве из блюда не упал инжир? – и подождала, пока тяжелые шаги не замолкли вдали.
