Я испугалась, и Сигват поспешил добавить:
— Он никогда не применит силы против женщины.
— Нет, — тут же согласилась я, — потому что над женщиной можно одержать верх по-другому.
— Олаву не часто приходилось общаться с женщинами. Может быть, поэтому он так грубо обошелся с тобой.
— А мне кажется, он пытался отомстить моему отцу.
— Может, и так.
После этих слов я еще больше стала доверять Сигвату.
— Мы найдем какой-нибудь выход, — подумав, сказал он.
— Пока я не вижу его, — грустно ответила я.
Сигват ласково улыбнулся:
— Всему свое время. Будь терпеливой. Здесь много исландцев и в Норвегии, и в Свитьоде.
Тогда я не поняла, что он имел в виду, но мне было все равно приятно, что обо мне заботятся.
— Ты чувствуешь себя совершенно беспомощной, но ведь власть дают не только деньги и сила.
— Если ты думаешь о власти любви, то ее у меня никогда не будет.
— Если какая-нибудь женщина и в состоянии пробудить любовь в душе конунга, — ответил, улыбаясь, скальд, — то это ты. Но сейчас я говорю не о любви. А о той силе, что дает человеку знание.
—Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — растерянно ответила я.
— Чем больше нам известно о человеке, тем большую власть мы над ним имеем. Если ты хочешь влиять на Олава, то должна постараться узнать о нем как можно больше. Даже мелочи приобретают со временем особое значение. Ты должна внимательно следить за ним и все запоминать.
— Спасибо за совет, — поблагодарила я. — Так может быть, ты сам расскажешь мне о конунге что-нибудь, что даст мне над ним власть?
Сигват вновь улыбнулся:
— Ты такая способная ученица, что заслуживаешь поощрения. Спроси Олава о его матери — Асте, когда он выпьет пива. Его рассказ может оказаться для тебя очень полезным.
— Хорошо, попробую.
— И еще один совет. Старайся быть в хороших отношениях с епископами и священниками. Их помощь может тебе пригодиться в трудную минуту. А я обещаю поговорить с конунгом, как только представится удобный случай. Говорить с ним надо, только когда он в хорошем настроении. Смотри, не забудь об этом!
С того дня мы с Сигватом стали друзьями.
— Это все, что рассказала нам королева Астрид, — говорит Гуннхильд.
— Не так уж и мало, — отвечаю я. — Мне кажется, она очень хорошо определила «кредо» скальдов.
— Что скальдов?
— Принцип жизни.
— Да, может быть.
Королева поднимается и направляется к двери.
Я тоже встаю и чувствую, что ноги меня не держат.
К счастью, королева ничего не замечает. Когда она выходит, я без сил падаю на скамью.
